Сижу и мараю бумагу,
Зачем – не дано мне понять.
Не преодолеть эту тягу
Словами пожонглировАть.
Луна ни при чем и погода,
Любовь (я о ней не пишу)...
Такая, похоже, порода:
Зуд рифмы до крови чешу.
Алисою в кроличью нору
Провалишься вдруг и – ау!
Как в калейдоскопе узоры,
Во сне будто, не наяву.
Очнешься, сомнамбула, разом
Над пропастью будто, во ржи...
Окинешь рассеянно глазом
Написанное не по лжи,
Излитое тонкой струёю
Из Музой забытой посуды...
И, кажется, с каждой строкою
Меняюсь и прежней не буду.
Не я стих пишу вдохновенно,
А он сочиняет меня,
И "памятник" мне, "незабвенной",
Возводится день ото дня.
Вопрос только в материале -
Солома, бетон иль гранит:
Стишок в графоманском запале
Соломой сырою дымит.
Притянута за уши тема:
Маячит из глины колосс,
И око во лбу Полифема,
И дебержераковский нос.
Вы изданы в мягкой обложке,
Стишки тиражом штучек сто:
Для стелы из мраморной крошки
Замешен в корыте бетон.
Вас нет уж на свете два века,
Вас учит школяр наизусть:
Скульптуру того человека
Доверят Родену лишь пусть.
Не будут отлиты из бронзы,
Из мрамора не иссекут
Таких, кто в поэзии ль, в прозе
Бывал недостаточно крут.
Коль мы в графоманства болоте,
О них рассуждать и не сметь:
Ведь Пушкин, да Винчи, и Гёте
Без нас обойдутся и впредь.
....
Кто чувства добрые в народе
Cвоею лирой пробуждал,
Остался нам в культурном коде,
Вовек забвенья избежав.
26.09.18 г.