Порассыпались кости-клавиши,
Ты умолк, и, похоже, навечно,
И наш спор неоконченный давешний
Оборвал так трагично-беспечно...
И не важно, что, может быть, прав был я,
Всё бы отдал, чтоб спор был продолжен,
Чтобы в круговороте жилья-былья
О тебе не услышать: «Всё, отжил».
Как же ноет теперь, когда вырвано
Так приросшее плотию к плоти.
То, что близко и дорого было нам
В душ едином, священном полёте...
Ещё год не прошёл, а под пылью твой
Верный, стёртый до исступи «Роланд».
Ах, зачем так нырять было с головой
В ставший вечною пристанью омут.
Упокойся же с миром, дружище мой,
Все там будем, никто не отлынит,
Что написано сукой-судьбой самой,
Не отменит никто, не отринет.
А пока ещё жив, и не сломлен я,
Но, поверь, мне случается больно,
Когда, в неком припадке незнания,
Вдруг, роняешь, забывшись, невольно:
«Юра, помнишь?» — Молчит фотография.