«СЕРДЕЧНЫЙ ПРИСТУП»
СТУК В ТЕМНОТЕ
В глухом и мрачном подземелье,
Коротает жизнь немой поэт,
Погребённый в пустой келье,
В свечном свете силуэт,
Он погружён в пучину странствий,
Отражений буйных лет,
Где искал ответы в пьянстве,
Но нашёл полночный бред.
Страждут тени в мраке танца,
В исступлении, здесь топчут свет,
Сырость кельи во убранстве,
Дополняло общий цвет,
И всё возможно,
Длилось вечно:
Поиск истины,
И бесконечность сна,
Но стук внезапный в темноте,
Прервал усталый скрип пера.
НАЧАЛО ПУТИ
Тьма нарисованных вещей,
Застыла в этом часе,
Хруст надуманных речей
Отразилась на гримасе,
Отблеск единственных лучей
Стал живым, как по приказу,
И со стуком в темноте,
Вдруг стал биться в одной фазе.
Поэт встал, весь в наготе,
В молочно-бедственном окрасе,
И в изумлённой красоте,
Сделал шаг, боясь в экстазе,
Стены кельи распахнулись,
Разлив по формам алый свет,
Тени в спешке обернулись
Обнажив пустой скелет,
Поэт не оглянулся,
Он понял одну суть:
Чтобы пробудиться,
Начать нужно этот путь.
ЛАБИРИНТЫ ПОДЗЕМЕЛИЙ
Страх самобытных подземелий
Паутиной лип к глазам,
Алый свет, как у артерий
Мигал в стуке по углам,
Поэт отбросил, ряд сомнений
Плотно волю сжал в кулак,
Пошёл в глубину сырую
По пути глотая мрак.
Время ахнуло в пучине,
Тут и там не счесть путей,
Как Тесей бродил мужчина,
Но без нити из шерстей,
Сомнений, надвинулась лавина,
О правильности выбранных путей,
Натянулась нервами пружина
И мозг, как в лабиринте, искал ответов и идей.
Но вдруг, запахло мертвечиной;
Мне не хватило бы кистей,
Чтобы описать картину
На мольберте из страстей.
УБИТЫЕ СУДЬБЫ
Из лабиринта, поэт вышел в помещение:
Огромный зал, колонн не счесть,
Как в старом замке ощущение,
Но здесь творилась, просто жесть,
Тут и там валялись трупы,
Кости, кровь, моча и кал,
Всё смешалось в массе грубой,
И дух поэта задрожал,
Алый свет мигал всё чаще,
Непонятный стук бомбил в ушах,
Поэт немой, но рот кричащий,
И ужас дикий на глазах,
Было хотел, вернуться в келью,
Забыться и пропасть на милость сна,
Затеряться в этих подземельях,
Где свобода вовсе не властна,
Но вдруг, серьёзно показалось
Все эти лица у людей,
К удивленью оказались,
Поэтом ранее написанных ролей,
Здесь были все, кто раньше в пьесах,
Искал истину свою,
И все, придуманные в текстах,
Перед создателем, гнили на полу.
ПЕРВОБЫТНЫЙ СТРАХ
В ошеломлении стоял поэт,
Скованно, не шелохнувшись,
Мурашки спрятались в скелет
От ужаса проснувшись,
Себя переселив, двинулся аскет,
Волей, грусть коснувшись,
А вездесущий алый свет
Замер здесь, во стук уткнувшись.
Вдруг резкий крик
Прорвался в бездну,
И страх возник
Во тьме телесно,
Он как двойник
С поэтом тесно,
Но лишь на миг
Похож чудесно,
А в остальном - это создание,
Безобразное на вид,
Из страхов лютых сочетаний,
И мраком вешним, чисто сшит,
Полость рта в слюне кипела,
Один глаз совсем зашит,
Другим яростно смотрело
В алом свете, как горит,
Это создание, всецело
В этом ужасе царит,
И на бой, с поэтом смело
Через зал уже летит.
СВЯТОЙ БОЙ
Последний бой,
Он трудный самый,
Нет сомнений
В том есть честь,
Поэт с судьбой
В зале незваном,
Теперь без колебаний
Жаждет месть,
И может, сгинет он
В бою неравном,
Может, надорвётся
И умрёт,
Но страх свой самый
Первозданный!
Не убоится
И убьёт.
Вперёд кинулся поэт
С верой во благое,
И из груди его, ударил свет
Что страх раскрылся в вое,
Немой рот поэта ,вдруг зажгло
И воинство святое,
Воскресло и пошло
За создателя в лихое,
Смешались ярые тона
В палитре-битве зноя ,
И роковой нанёс удар
Поэт, в разгаре боя,
Дрогнул страх и сократился,
Пусть не умер, но исчез
И в пространстве растворялся,
Самый важный в жизни бес.
СЕРДЕЧНЫЙ ПРИСТУП
Страх исчез
Залило светом,
Зал с небес,
Как жарким летом,
Нагой поэт,
С алым отсветом,
Под лёгкий стук
Шёл за ответом,
А воскресшие герои
За его спиной,
Все, ровно как один,
Ему махали вслед рукой.
Отворилась дверь в огромном зале
Вступил поэт и обомлел,
Всё та же келья, как вначале
Всё так же пусто, но светло,
На столе, бумаги ждали,
В груди поэта, вдруг зажгло,
Огонь на сердце, раз последний,
Дико взвыл и отступил,
Рубец оставив средний,
И тот час освободил.
В ИТОГЕ
В глухом и светлом подземелье,
Сел за стол, седой поэт.
Чернилами, как акварелью.
Погружался в свой сюжет:
Вспышка света, черты лиц,
Давно умерших иль живых,
Потихоньку прояснялись,
Силуэты, склонившихся Родных,
Нет, я не умер, нет ещё пока,
Сердечный приступ, лишь случился,
Следы оставив старика…