Недомогание

Меня уносит подземка вглубь островных пересадок, куда толпы спускаются с великой надеждой на завтра. Обдуваемые ветром, лихим унынием концертных заявок, гудением металлоискательных рамок. Игнорируя трагичных возгласов попрошаек, люди бегут прочь от спёртого воздуха и раздражаясь - вторичным дубляжом станций на языке иностранном. Для туристов, что остались после мира чемпионата. Я прекрасно выучила маршрут. От Юго-Западной и до Баррикадной - проклятой. Восемь станций и две смены веток окаций. Каждую неделю после выписки приходится отмечаться. Вагоновожатый сигнальными паузами осветит последний для смены маршрут по красной, грязно выругается на график рабочий, составленный начальником прошлой ночью, что заменяет ему семью и повзрослевшую дочь. В вагоне безлюдно, лишь спящие вокруг, не замечают на коже рук моих багровые полосы. Кратковременного опыта дозы. Где финальный исход зависит от смены меридиана параллелью, что изучала в пятом классе географии смиренно, но так и не запомнила. Потому что лодырь бестолковый. Мои волосы синего цвета вьются от влажности, что безусловно, не самая идея покраситься в жизни лучшая. В пальто душно, приходится снимать и держаться ладонью за поручень. Панически боюсь атаки микробов, очень. Ещё и новые кеды утопила двумя ногами в луже. Отличный день, что может быть ещё хуже? Рядом стоит такой красавец в бомбере, аналогичный видела на распродаже чёрной пятницы. Жаль, что он сильно похож на того, о ком мне нельзя распространяться. Так строго настрого советовал консилиум врачей, уверяя, что заменяла я действительность желаемым, и что общественность никого со мной рядом не встречала. Хотя отчётливо я помню тот праздный вечер, что душу искалечил, когда улыбка сдавливала плечи. И так хотелось улететь, мечтая впопыхах о вечном. Но раз сказали, буду притворяться, что нормальная. Тем более я маме обещала. И по мгновению крылатой медицинской бабочки, я стану паинькой и лапочкой. Голова закружилась, нужно снова выпить горсть таблеток. Я все равно его вижу. В каждом долбанном предмете.