А на площади этой на кануне у лета собралась у собора толпа. Барабанили словом железным поэты под кадилом седого попа.
И рычали так громко, так свирепо и смело, кто сегодня отправится в ад.
И решали одно, но извечное дело: кто в случившемся виноват.
И чадило кадило, и над храмом чадило, будто в воздух добавили ртуть. И кого-то гремучая смесь погубила, а кого - отрезвила чуть-чуть.
Собирая крупицы греха и молитвы под высокой кирпичной стеной, призывала толпа на великую битву, говорят, что с самим Сатаной.
А на площади было этим заняты делом: муравьями - без счёту, людей. И писали они что-то черным на белом, воспевая величье идей.
И плевали под ноги, и крестились упорно, проповедуя до тошноты. И марали друг друга, как бумагу в уборной, утирая разгневанно рты...
Были люди как люди, были люди как звери, среди этих на площади тел. И уже по привычке старались уверить в бесконечной своей правоте.
И считая, что площадь - земля Вифлеема, а она, по преданью, спасет. Собиралась толпа и решала диллему: кто сегодня ответит за всё?
Что-то вечных вопросов никак не убудет в этой странной огромной стране, где собою, порою, не властвуя люди, о победе кричат Сатане.
Под ногтями, как гвозди, от неистовой злости; исцарапаны губы свинцом. И разложены души на шкуры и кости, а от боли - скривилось лицо.
Погоняемы вечно своими долгами, и крича с палачами "виват", не владея собою, решают годами:
кто же все-таки виноват?..