Спиртное очень многих погубило,
Кто утопил в нём к жизни интерес.
А остальным оно полезно было,
Чтоб снять и напряжение, и стресс.
Проверенное столькими веками,
И до сих пор оно у нас в ходу.
Мы все слывём большими знатоками
Спиртных напитков, прочим на беду.
Огонь и воду мы прошли, поскоку
У нас был с этим зельем беспредел:
Убрать из нормы жизни тщились водку -
За трезвость сам ГенСек тогда радел.
А вслед пошли запретные законы,
И рубки виноградников в стране.
В очередях стояли миллионы
За водкой, как за хлебом на войне.
Потом лимит: две штуки - в одни руки
По карточкам, и даже на детей.
Кто пил от радости, кто с горя, кто от скуки,
И матом крыли происки властей.
Проклятьем было время Горбачёва,
Но, нынче-то – уже не прошлый век,
Какого ж чёрта надо тут ещё вам?
Когда свободно выпьет человек?
А, никогда! Грядут ограничения.
И примут сей закон скорей всего
Для молодых людей, без исключенья,
Кому нет двадцати и одного.
Для них спиртное станет под запретом,
Хоть все они давно уж мужики.
Я думал, что в верхах чуть-чуть с «приветом»,
Ошибся – там большие чудаки.
А, если в сорок выглядишь на двадцать?
На двадцать, а не на двадцать один?
Уже ли с паспортами будем шляться
По всем торговым точкам до седин?
В верхах убеждены: У молодёжи,
Чей возраст под закон их подпадёт,
Нет кроме супермаркетов надёжи,
Где выпивку она себе найдёт.
Давайте тут мы дружно похохочем -
На те же грабли встали, как всегда!
И, как при Горбачёве, между прочим -
И там с запретом вышла ерунда.
Со смехом представляю я картину:
Как парни, что попали под закон,
С папашами шагают к магазину,
Чтоб те купили детям выпивон.
А коль не купят, есть другие вещи.
Есть политура, смолы, ацетон,
Чего им пить, кода зажали в клещи?
Святым напитком станет самогон.
А, впрочем, есть же клей, зубная паста,
Одеколон, лосьоны на спирту.
Очнитесь там, в верхах. Ну, хватит! Баста!
Не пьёте ли вы сами на посту?
А ведь писать законы надо трезвым,
Осознавая нужность их стране.
И главное, чтоб каждый был полезным,
Народу, Государству и казне.