Взбираюсь на дичку между домом и тротуаром
по корыту дырявому,
дощатому ящику,
ведёрку ржавому.
Ем зимние яблочки, соревнуясь с птицами.
Тут мама в окно тарабанит,
и я,
сотрясая конструкцию, воздух, яблоню,
падаю,
упиваясь снегами, рыданиями.
В голове друг за другом проносятся:
лица из маминой спальни –
Мона Лиза,
Девочка с персиками,
Всадница
с подрисованными всем усами;
разбитая память о бабушке –
чашка в лотосах фарфо’ра прозрачного;
обгрызенная хохлома на родительских ложках…
Мой руки! Будем обедать! –
кричит во фрамугу она