***
Переполнен этот ко сну отходящий лес
замолкающих листьев
глухим
еле слышным звуком.
Колыбельный звук.
Миротворный.
И этот лес – навсегда, ты думаешь, убаюкан.
Не хватает чего-то, как будто –
свободно и
дышится так, что небо вот-вот втянешь
глубоко – ноздрями,
в себя,
и твои следы
чередуются с камышами.
Думаешь вымолить снежной пыльцы – пора, –
были бы крылья – пыльцу – да себе на крылья.
Думаешь – спит всё,
думаешь, что хандра
с головой этот лес накрыла.
К роднику подходишь, а он ещё говорит,
говорит,
говорит – засыпать не хочет.
Смотришь, как чага – древесный гриб –
обвила берёзовый
позвоночник.
***
Осень, одним словом, –
её исход,
тонкость её, резкость,
её конечность.
Смастеришь в сознании эхолот
и опустишь в небо его – развлечься,
поразмыслишь, кто там на дне живёт,
порыбачишь – облако,
птицу словишь.
Осень, одним словом.
Насколько жёлт
образ, таящийся в этом слове!
Есть ли другая,
иная,
большая жизнь? –
Эхолот придуманный – сдайся и не усердствуй…
Зажимает сердце тугой зажим,
и сбивается ритм у сердца.
Череда берёзок похожа чуть
на рояльный ряд чёрно-белых клавиш…
Подходишь к берёзе – к лечащему врачу,
и больное сердце ей – доверяешь.
***
Коченеют пальцы, –
спешишь стариной тряхнуть, –
заставляет двигаться холодрыга:
собираешь хворост,
листву,
труху, –
разжигаешь костёр – через него прыгать.
Гроздья рябины – местный лесной кишмиш –
горько – запить и заесть нечем.
Ловишь мысли: берёза, а ты не спишь
потому, что недуг мой не был излечен?
Или ты больна?..
Уснёшь – не проснёшься – вот,
Что тревожит эти живые ветки…
…Как недолга,
непрочна жизнь,
но какой мосток
из стволов берёзовых – над речонкой – крепкий.