Лыжный стадион устроен как Сказка про кощееву смерть:
внутри «десятки» проходит «семёрка»,
внутри которой – «пятёрка»,
в «пятёрке» - тройка, а внутри тройки – «двушка».
Все они имеют общие участки старта и финиша.
Если идти против установленного направления хода,
и дойти до точки примыкания «десятки» к «семёрке»,
то наружу из этого заколдованного круга уводит просека
заброшенной дороги на старый аэродром.
Очень мне нравится ходить по тем нехоженым тропам.
Заплутал вдруг в этих «кащеевых» перекрёстках,
пошёл туда, не знаю куда. Солнце так хорошо спряталось,
что направление при прохождении петель не определить.
А мне нужно – на юг, в сторону солнца.
Кажется мне, что лыжня, по которой бреду, забирает на север,
а тут подвернулась старая трасса лыжни, по которой никто уже не ходит,
и уводит она почти в обратную сторону от «северной ветки».
Пошёл по ней. Наст держит, легко идти. Вышел на просеку,
в конце которой виднеются километрах в десяти сопки – то что ищу!
Прошёл с полкилометра – впереди большая странная поляна,
сбоку слева слышен в отдалении весёлый разговор. Не было прежде такого места!
Подошёл ещё метров пятьдесят: вот те на! – трое рабочих роют яму на кладбище.
Покружил ещё минут сорок, прежде чем вышел на нужную просеку.
Вот так «яйцо» - смерть не внутри него, а рядом.
Папка 24-3 - 45