Глава 2.
«Ванькино детство»
Пилим с дедом дрова.
Много их на долгую сибирскую зиму надо. Рядом с козлами уже высоченная гора из берёзовых чурбаков лежит, а всё мало и мало.
У меня, тринадцатилетнего, уже и плечи ноют, и ноги стоять не хотят. А дед всё потягивает двуручную пилу на себя, да меня подгоняет: «Давай, Санька! Давай! К зиме нам с тобой хорошенько согреться надо. Чтобы до весны хватило».
Допилили, наконец-то, длинный кривой ствол. Дед объявляет: «Перекур!» и достаёт из кармана пару ирисок в замусоленных обёртках. «Это тебе от зайчика…» - приговаривает.
Улыбаясь деду в ответ, тяну: «Де-е-е-д, большой я уже…» Хотя в душе искренне радуюсь этому гостинцу из кармана старенькой фуфайки.
Этот карман был как шляпа фокусника в цирке. Чего только из него не появлялось! И пряники, и конфеты, и… Однажды даже маленький щенок появился, который стал Шариком и прожил в нашей семье семнадцать лет.
Дед садится на пенёк, достаёт из кармана пачку «Беломора» и, привычно смяв гильзу, закуривает, с наслаждением пуская клубы сизого дыма.
- Деда, а ты маленьким был?
- Конечно, был! – удивляется дед.
- А каким ты был?
- Да, таким же как ты, Санька. Только чуток поменьше.
- Почему поменьше?
- Время тогда не больно сытное было. Да, к тому же, в мать пошёл – маленький да худенький. Отец мой здоровый был. Настоящий богатырь. А мама – как курочка. Вот, я посерёдке между ними и получился.
- Деда, а каким ты в детстве был?
- Ты уже спрашивал.
- Не-е-е… Как ты жил в детстве?
- Обычно жил. Как все мальчишки. С шести лет отец меня уже «мужиком» стал называть и велел матери по хозяйству помогать. Манька-то, ещё маленькая была.
- Да и ты маленький был! Какой из тебя помощник?
- Ишь, ты! Это сейчас вы в шесть лет в детский сад ходите. А я в свои шесть в магазин за хлебом с запиской ходил. За цыплятами присматривал, козам воду из бочки своим ведёрком наливал, мамке помогал огород полоть. Ну и Маньку нянчил.
- Ух, ты! А гулять тебя отпускали? С мальчишками играть?
- Отец строгим был. С утра даст задание, а сам на работу уходит. На колхозную конюшню. Задание надо выполнить. А не выполнишь – хворостиной по заднице прогуляется. Или уши надерёт.
- Деда, а в школе ты хорошо учился?
- Хорошо. Отец меня в пять лет начал учить чтению и счёту. Так что, не побоюсь этого слова, в школе я был среди первых учеников. Да и учёба мне легко давалась. Верил я, что грамотные люди сделают жизнь в стране лучше.
- А какие предметы тебе нравились?
- Арифметика, литература, география, биология и физика. Пожалуй эти. Но и в других я не отставал. Стыдно было перед отцом «тройки» домой приносить.
Увидев, как я потупил взгляд, вспоминая свои «трояки» и «пары», дед потрепал меня по голове и продолжил рассказ.
- Особенно хорошо мне давались арифметика, черчение и немецкий. Не буду хвастаться, но «пятёрка» по немецкому была у меня одного. Учительница была хорошая. Она говорила мне: «Иван, тебе обязательно надо быть переводчиком». А я хотел быть…
Знала бы она, как мне этот немецкий пригодится на войне…
- Деда, а кем ты хотел быть?
- Твоим дедом… - засмеялся он в ответ.
- Ну, деда! Я же серьёзно спрашиваю! Ты куда после десятого класса хотел поступать?
- Не было тогда десятого класса, Санька. Закончил я семилетку. На одни «четвёрки» и «пятёрки» закончил.
- А потом?
- А потом пошёл в колхоз работать. К отцу в помощники. На уборке помощником комбайнёра был. Летом коров пас. Много работы было.
- А потом?
- А потом началась война…
- Деда, расскажи! Ну, пожалуйста!
- Потом… Потом, как-нибудь. Давай-ка, ещё часок с дровами повоюем, и - в баню.
(16 апреля 2019 г. 19.12. СПб)
Глава 3. http://www.stihi.ru/2019/04/25/3284