Бытует байка, что на выставках картин Куинджи зрители заглядывали за полотно, в попытках отыскать источник света. Таким нереальным казалось свечение красок. А теперь читаем стихоплётство.
__________________
Всему конец,
главу мы подытожили.
Тебе вперёд,
так тихо попрощаемся.
Любовь моя – она сродни визжанию
«щенка, раздавленного под трамваем».
Скажу тебе,
искусство – только средство,
мигрень чтоб снять
марают холст, бумагу.
Качай к уму, дай лейкоцитов, сердце,
заткнись, носитель чувств иль форменного ****ства.
Тебе вперёд,
а мне – уже куда-нибудь.
Тебе к мечте,
мне – без особой разницы.
Стены четыре в крупной психлечебнице,
эскиз окна для праведных мечтательниц.
Тебе – в мольбу
о полном выведении
пятна из памяти,
без порошка, без магии.
Ну, я молюсь, хреново пашут ангелы,
и не доносят просьбы в канцелярию.
Тебе куда? Ты жив ли?
Мне неведомо.
Скрипи пока
в тотальном безразличии.
Пока тебя
вот так не переехало
(трамваем сожаления
утраченного настоящего).
Несправедливо, (кто там?), чтоб легко так жил.
Дай шанс ему
себя перелюбить.
Конец всему.
Смешно, начала не было.
Тебе скрывать,
а мне тебя додумывать.
И прорицать,
что поздние раскаянья
слегка не к времени, да и не к месту будут.
Обманет сука-ветреное-чудо.
Эскиз окна.
Тактильные убожества.
Шероховатость стен,
я нарисую прошлое.
Фонарь Куинджи за картиной отгорит.
Он врал нам всем.
Проклятый содомит.
Апрель 19