Как для старого вора отмычка;
Как для хворого вздох вялым ртом!
Пленный мозг, подчинила привычка,
Возведённая в норму Петром.
Заманила в стяжные оковы;
Обуяла пристрастьем в груди!
Не подвластных ни мыслям, ни слову,
С благодушной стезёй позади.
* * *
Ни враньё ни честные зароки,
Не спасают от блажи родных -
И курца, и обжатые строки,
Непременно оставить в живых!
Что б прервав всеблагие минуты,
Затащившие в смертный порок.
Проследить, как бегут, к баламуту,
Все сиделки оббивши порог.
И кивая угрозе подвздошной,
С откровенной божбой замирю -
Через день, через сутки, но брошу!...,
Лишь сегодня своё докурю.
Но минует неде-еля, втора-ая,
В дифиците обещанных дней.
И к неспешной ходьбе, привыкаешь,
И к бессменному кашлю при ней.
А коль кто-то напомнит о "слове",
Что давал неуёмным родным!
Приоткрыв злые очи (не внове),
Рассыпаюсь жаргоном блатным.
* * *
Позабыты и гневные взгляды,
И помпезный алтарь из икон.
Где благие Архангелы святы,
Всем квинтетом пеняют под стон.
Видно ждёт загулявший звоночек,
В осужденьи неискренних фраз!
И предсмертной затяжки, у строчек,
И последней слезинки у глаз.
В каковых с неподдельным запалом,
Что б смутился и кладезь порук!
Всем аскетам, в стремлении шалом,
Прорыдаю не брезгуя мук.
Мол простите увечного люди;
Не пугайся поминок родня!!
Так никто, сам себя не осудит,
Как в душе осудил себя я...
Не взыщите и няньки земные,
За поступки без ярых похвал.
Где и душу на взгляды иные,
И здоровье на страсть променял.
Но зависнув у тёмного края,
Припасённого тело сокрыть.
Прохриплю, отвернувшись от рая, -
- Эй, дымящий..., оставь покурить.
Что б в горячей бадье Люцифера,
Окружённого сонмом чертей.
Ощутить все коварства, Химеры,
Под бессильную злобу судей.
Не знакомых ни с чудной затяжкой,
Ни с пахучей душевной махрой.
Что спасала и в горюшке, тяжком,
И в безбрачном сиротстве с хандрой.
* * *
Если что-то и жалко порою,
Оставлять в этом мире чумном.
То лишь женщин, с любовной игрою,
Да лихие застолья с вином.
Что будили с табачной усладой,
Придающей веселью лиризм!...
И строку, с пегасидой крылатой,
И печаль, неминуемых тризн.