Этот поезд похож на лето: он проносится без оглядки,
за колесами оставляя трепет листьев и гомон птиц,
и, скрываясь за горизонтом, остается мгновеньем шатким,
смутно падая на подкорку вереницей имен и лиц.
Этот город похож на жизнь. Сеть дорог и путей ветвистых,
разгоняясь и замедляясь, пролетают десятки лет.
Догорают урны от кем-то неудачно брошенных истин,
разлетаются души пеплом с незатушенных сигарет.
А апрель похож на тебя. Он приходит из ниоткуда,
заставляя сорвать оковы и отчаянно рваться ввысь,
с абсолютного трона свергая председателя самосуда...
И — в который раз — мир наизнанку. Шаг. Другой. Вдох. Удар. «Проснись!»
...Даже в самом плохом стараясь отыскать отражение света,
чуть касаясь смелеющих веток и нагретых панелей стен,
подставляя лицо и руки мягким, ласковым струям ветра,
не заметишь, как снимешь маску и сойдешь с надоевших сцен.
Сединою виски покроет и укутает в сон декабрь,
в марте снова оттают чувства, в тон им будет звенеть капель.
Если сердце открыть прохожим, донести до утра хотя бы,
душу вывернуть наизнанку, —
то в душе будет жить апрель.