Стрелы летят, о как /черт бы их всех побрал/ стрелы летят,
я бегу всё быстрее, под ступнями крошится Ад,
и златые следы остаются за девичьей спиной.
К черту ковен, корону и трон, - мне пора на покой.
Но проклятье Мидаса сокрыто в моей крови,
вечна жизнь оттого, что когда-то целовал Аид.
Что теперь, эй, старик, всё ещё стоит на меня?
Слышу смех Его, иль свистит мне вослед стрела..
Я бегу всё, бегу, и смех распирает грудь,
яумруяумру я сегодня точно умру,
и уж вижу земля расходится предо мной.
Падать в жерло вулкана, это не так смешно?
Пламя шепчет "прости", затем тихо рыдает, рыдаю я.
Золотом ледянным покрываются жернова,
и Гефеста ворчание чудится в тишине.
Лава - мрамор златой; ты жестока ко всем так, Смерть?
И меня настигают, спасают, вытаскивают на свет, -
забирай же меня! Хватит драхм, заплачу за всех,
назначь встречу с Хароном, пусть встретит меня у Стикс.
Закрываю глаза, открываю, - все тот же мир.
И мой смех затмевает их чёртов горн, их вой,
ко мне ведьмы спешат, "Верховная, хватит, стоп,
что желаете нынче? Выжгем же все сердца!"
Я смеюсь, вопрошая: "как тебе ведьмин час?"
Чёрной ночью, корону сняв, обернувшись в шёлк,
улыбнусь устало, - твоя рука, будто лёд,
прикасаешься робко, вина в золотых глазах..
У проклятья Мидаса не было этих глаз.