Загляну осторожно в затерянный мир,
где томятся любимые тени,
и забыты живущими ныне людьми
имена их и даты рождений.
А природа пытается чем-то помочь,
затаила дыхание звёздная ночь,
и луна золотится лампадой,
но из прошлого бьёт канонадой.
Восемнадцатый век уместился едва
в документах о скорбных утратах.
Завещание предка, простые слова,
наконец-то нашли адресата.
У него после пыток дрожала рука:
«От казачьего бунта алела река.
Я свою не нарушил присягу
ни Царю, ни России, ни стягу».
А когда он увидел загадочный Свет,
подоспело спасенье. Откуда?
Я напрасно ищу на страницах ответ
и зачем-то надеюсь на чудо.
Да о чём это я, о каких чудесах,
в завещании речь о последних часах
и о самых трагичных минутах.
Он погиб, чтобы не было Смуты.
И плеснуло мольбой: «Не забудь, расскажи»,
и от этого больно и стыдно.
И туманом плывут от реки миражи,
и за предка-героя обидно.
Но как будто становится легче дышать,
спасена от забвенья родная душа,
вековою покрытая пылью
да травой-муравой с чернобылью.
Оживили рассветного солнца лучи
родовые истоки колодца,
не оттуда ли голос печальный звучит:
«Ты напишешь, но кто отзовётся?»