Никакой я вам не хулиган,
Но так проще, с таким силуэтом
Попытаться понять ураган,
Что раскачивал русских поэтов.
Я хотел бы свалиться в грозу
В окровавленной белой рубашке,
Чтоб увидев пустили слезу
Облаков кучерявых барашки.
А пока, я в кровати, поэтом,
Притворяюсь, в похмельной депрессии
Представляю, как солнечным летом
Длинный хвост из людей на процессии.
Или ем разукрашенный торт,
И пенсне поправляю в партере,
Хулиган настоящий был тот,
Кто закончился там в Англетере.
Кувыркаются дерзкие строчки,
По извилистой образной речи,
Вижу рваные в драках сорочки
На булыжниках Замоскворечья.
Что-то главное в этих словах ,
Льются в очи родные картины
Красота не в Рязанских полях
А в крестьянской душе славянина.
Я по будням унылый монах
А в субботу дерусь в чебуречной,
Чтобы скрыть неподдельный свой страх
Перед жизнью пустой быстротечной.
Прокричу из машины: «Баран!»
Ощущая как будто браваду,
А вот был на Руси хулиган
И закончился в Олимпиаду.
В рваном хрипе с набухшею веной,
Пальцы в кровь по серебряным струнам
Цепью стиснуты связки на сцене,
Был клубок вздорных нервов чугунный.
От цыганских мотивов мурашки,
Пробирают от скул до лопаток
Рву на теле седьмую рубашку,
Что бы как-то сродниться с хрипатым.
Всех зову братанами бессмысленно,
Иногда на друзей я грешу,
А братан, отказавшись от выстрела
Сам погиб под горою Машук.
Я в сравнении с гением узкий
И боюсь, что пишу неумело,
А вот был хулиган чёрный - русский
Закатился звездой на дуэли.
Кучерявый катался в салазках
В январе, погибая от раны
Даже там он придумывал сказки,
С теплотой пересказов от няни.
Не нытьё и не гимн эта песня
С откровенностью вышла дуэтом
Эти мысли изложены честно
Как дань памяти русским поэтам.