Сто лет исполнилось, наверное, в обед
Как я Столешников покинул переулок.
Ты был читающим, до буржуазных бед,
Сейчас ты бутиковый, для прогулок.
Рождественским, Косьмодомианским был,
Так называли раньше – по церквушкам.
А после скатерти, столешницы сучил
На царский стол, парчовые подушки.
Сперва ты холил Трубецких князей,
Козловских, даже Долгоруких.
Потом пожар – великий ротозей
Тебя поджарил там в **двенадцатом, на муки.
Затем отстроил ты доходные дома,
Служивый люд, и творческий...заметил.
Ты торговал на первых этажах весьма,
Да и сейчас привычки бродят эти.
Пенсне здесь Антон Палыч покупал
Театр Ермоловой готовил веку смену.
Дядя *Гиляй здесь дом облюбовал,
Богемным место было, несомненно.
К тебе прильнул витринами Диор,
Кафе, и рестораны будоражат,
Гирлянды звездный держат разговор.
Ты взглядов совершаешь ночью кражу.
Как русский хлебосольный, длинный стол,
Гостей ты поражаешь дивным ликом.
Столешников – богатству ты престол,
Но малое ты бережёшь в великом.
Здесь каждый камень ощущает теплоту
Потоки проникающего света.
Столешников...притягивал мечту,
И каждому давал свои приметы.
*Дядей Гиляем – москвичи любовно называли Владимира Гиляровского.
** В тысячу восемьсот двенадцатом году, при захвате Москвы Наполеоном
случился великий пожар.