Велосипед, видавший виды,
да обветшалое пальто.
Под письмоноской сельской Лидой
скрипит предательски мосток.
Нельзя никак ей падать в воду:
намокнут письма – дело дрянь.
Ведь с ними ждут её прихода
во всех окрестных деревнях.
И прижимает сумку к телу,
как будто нет её ценней.
Ей двадцать семь, а поседела:
она здесь тоже на войне.
Вручить попробуй похоронку
без боли в сердце и без слёз.
А нынче две их… И негромко
всплакнёт она под скрип колёс.
С трудом вращаются педали.
Пятнадцать вёрст в один конец.
Терновка с Каменкой остались
и в сумке три письма на дне.
Зарядит нудный дождь некстати.
Да что пенять на небеса...
Ей добираться до кровати
ещё обратно два часа.
Грунтовка начисто раскисла.
Не фронтовая – спору нет.
Война безжалостна, но в письмах
надежда значимей втройне.
Ведь за судьбу родных обида
изводит, точит без конца.
Безвестку получила Лида
в начале лета на отца.
И пусть тяжёлая работа,
но ей не надобно иной.
Там, впереди за поворотом,
ждёт онемевший дом родной.