СЕСТРИЧКА
Неожиданно в ноябре у меня появилась сестричка. Мама говорила, что подарит мне братика или сестричку в январе, а вышло чудо!
Мне сказали, что трогать её пока нельзя: уж очень она малюсенькая. Мама на грелку положила ватку и белую мягкую тряпочку, а на этот матрасик – закутанную в тёплую пелёнку сестричку. Она лежала, как маленькая куколка, а я не могла оторвать от нее глаз. Вот так и началось наше знакомство.
Я очень хотела, чтобы её назвали Аллой, но бабушка Луша сказала: "Звать будем Леной". Все почему-то согласились, ну, и я тоже.
Леночка росла очень медленно, и с каждым днём для меня она становилась всё милее и роднее. Я любила её больше всех своих двоюродных и троюродных братьев и сестёр. Смотрела, как мама капает ей в ротик грудное молочко из пипетки и ждала, когда же сестричка подрастёт. Часто мама укладывала Леночку с её постелькой на печь, а я часами, лёжа рядом, смотрела на неё. Она спала и спала, а я тихонько пела ей колыбельные. У меня вызывало восторг любое её движение: вот дрогнули губки, открылись и закрылись глазки, послышался слабый писк… Всё это меня очень волновало.
Под Новый год прибежала двоюродная сестра Зина и сказала, что приехала папина сестра из Чарджоу – тётя Маша – и бабушка ждёт нас в гости. Мама уложила Леночку на печи, родители нарядно оделись, взяли меня и мы пошли.
У бабушки было светло, «громко» пахло хвоей от топорщившейся в углу ёлки, Вся родня расселась за столом, разглядывая тётимашины гостинцы: курагу, кишмиш, миндаль, конфеты в ярких обёртках. И мне бабушка дала две конфетки.
Все весело говорили, пели песни под гармонь – дядя Ваня очень хорошо играл. (К слову сказать, вся семья у нас была певучая). Потом заговорили о Леночке. Тётя Маша спросила меня: "Нинк, а зачем тебе такая некрасивая сестра? Ты на неё подушку положи – и она уснёт, ты опять будешь одна дочка!" Услышав это, все стали ругать её, а она смеялась и говорила, что пошутила. А меня будто что-то ударило по голове и ногам, и сердце заколотилось сильно-сильно.
Я тихонечко вышла в сени, даже одеваться не стала и бегом, через огороды, по снегу – домой. Мне всё казалось, что тётя Маша крадётся следом. Я забежала в сени и быстро закрылась на крючок. Заглянула на печь: Леночка лежала, как её уложили. Мне мама всегда говорила, что к сестричке нельзя подходить холодной, с мороза, и трогать её нельзя, пока не согреешься. Прижавшись к печке, я дождалась, когда согреюсь, потом залезла на печь и лежала, охраняя сестру. (Хотела взять ухват, но он был большой. Тогда я взяла скалку). Я вся дрожала от страха, мне казалось, что кто-то идёт, что скрипит снег под чьими-то ногами. Держала своё оружие в руке и надеялась защитить такую маленькую, но самую дорогую для меня сестричку. Слёзы капали на мою подушку, скоро она стала мокрой.
И вот шаги… Дёрнули дверь, затем постучали. Я затаилась, вся дрожа от страха… Стук в окно…. И мамин голос: "Доченька, открой!"
Родители вдвоём стали звать меня, думая, что я заснула. И, только услышав, что папа собирается что-то делать с дверью, я тихонько слезла с печки и стала вглядываться в темноту за окном. Меня просили, чтобы я открыла. Выйдя в сени, я прижала крючок : боялась, что он откинется. Мама продолжала меня уговаривать, а я спросила: "А тёти Маши с вами нет?" Мама заплакала и сказала: "Доченька, родная, это мы пришли! Никого с нами нет! Открой нам, хорошая наша девочка! Мы никого чужого не впустим в дом". Я открыла дверь, папа подхватил меня и занёс в комнату. Заметив в моих руках скалку, он молча кивнул на неё маме…
Нина КОВАЛЕНКО,
http://www.stihi.ru/avtor/istok3
Рассказ удостоен Почётной грамоты
(по итогам IV конкурса святочного рассказа, Кишинев):
"За доброе сердце и любовь к ближнему" – Нина Коваленко,
с. Ближний Хутор Слободзейского р-на, Приднестровье ("Сестричка")
http://mda.rs.gov.ru/ru/news/41116?category_id=6
ИЗОБРАЖЕНИЕ:
на фото члены Союза писателей Приднестровья:
Лариса Ладыка, Татьяна Зубкова, Нина Коваленко и Натали Самоний
после поэтической встречи с воспитанниками МДОУ "Детский сад № 26 "Снежинка" (г.Бендеры, м-н Северный).