Я ленюсь разбивать на строчки, тяжесть слов — неминуемо старость, но по-прежнему честно и точно кручу струны на этой гитаре. Я стираю из памяти лица, я стираю их водкой и мылом; никогда не пыталась влиться, и волна меня просто накрыла. Прояви все свое равнодушие, но следи, чтобы я не уснула; если крикнут: "Прощай, оружие!", то в затылок уткнется дуло. Только я не хочу быть проще, поражу их не пулей, не стрелами, но взорвавшись так ярко и мощно, словно пробка игристого белого. И как будто бы мало слез, но.., черт возьми, старость только к лицу! Я о жизни — ни слова серьезно и о смерти сто раз пошучу. Разливаюсь по венам, как май. У меня больше нет листов.
Наконец я нашла свой Дзюкай — мое море чернильных лесов.