До бури, до моря, до волн океана
Иду на надёжном корвете дивана.
Смертельные жерла всех палубных пушек
Укрыты до срока мешками подушек.
Испытано сердце клинками Толедо.
На парусе — клетки шотландского пледа.
Камин раскалён, как под паром котлы.
И, если б курил я, то был бы и дым.
Всё ближе и ближе черта рубежа.
И бродит в крови миллезим куража.
Вот-вот — и раскрытые толстые книги
Взревут, атакуя, как Сушки и МиГи.
Придётся покинуть любимый корвет.
Вскочить. И шагнуть в ослепительный свет.