- Ну, здравствуй! Замерзла?
- Да. Не тревожь.
- Что же согреет тебя?
- Дождь.
По серебряным соломинам вливая под кожу силу...
- Илом
зарастает душа - бесчувственности коростой,
так, просто,
что даже страшно,
когда ты вчерашний
не такой, как сейчас.
- В чем разница?
- В сиянии глаз...
- Помнишь, раньше, если быстро обернуться ночью - в воздухе за тобою плыл бирюзовый след...
- Да, почти, как твой шарф.
- А что же сейчас?
- Его нет.
- Как нет и меня в этом теле.
- В самом деле?
- А ты не заметил?
Как оно встает на рассвете,
ест, пьет,
куда-то идет,
что-то делает и называет это работой,
иногда любимой, главного мимо,
как будто квоту
на счастье забыли дать.
Одна надежда - вода.
С неба, насквозь,
чтобы все, что здесь является мной, снова срослось,
ожило, просияло...
Шквалом!
- Обратно от травы в небеса?
- Можешь не отражать, если ослаб сам,
тебе пригодится...
Дождь длится...
сшивая меня с миром,
дыры
латая в моей душе, смывая смог...
Бог
обнимает меня руками дождя...
- Ты еще здесь? Ну, здравствуй! Теперь это точно я.