Я забываю всё, что ты сказала,
но слышу не произнесённые слова -
тогда, под гулким куполом вокзала,
что был огромным и одновременно тесным,
а оправданье – бесполезным,
как скошенная рано по весне трава…
Как только начинаешь говорить –
теряешь что-то важное, и слово
бывает зачастую не готово
ни извиняться вслух, ни шёпотом благодарить.
Ничтожна разность наших двух печалей,
невероятна сумма всех обид.
Мы сладкого почти не замечаем,
но боль и малой каплею горчит.
Обманны праздники, теперь мы ценим счастье будней
или, скорей, способность разглядеть
его в потоке дел и многолюдья,
но вряд ли сбережём это уменье впредь…
Я так устала ждать от радости дотаций
и научилась краски смешивать, поверь мне -
чтобы зелёной и черничной акварелью
позволить нашим дням по-разному свершаться.
В переплетенье сонных рук и прядей
грехи смешались с волшебством и чудесами,
Рим лёг строкой во флорентийские тетради
и мы сверяем время со старинными цветочными часами...
***
из цикла "Римские каникулы"