в тысяча тридцать шестой момент перемирия
мы смотрели какой-то дурацкий фильм
я жадно жрал и впивался в экран поедая глазами
красотку которая охмуряла и охмуряла
всех подряд кто её окружал
господи! как она была хороша
наивно-дьявольски-неизбежно хитра
одновременно неуловима
я ржал разбрызгивая кусочки
непережёванной еды со слюной
Счастье прекратилось мгновенно, когда
я увидел её на меня уставленный ненавидящий взгляд,
я подавился и больше уже никогда не дышал,
где-то там остались все неимоверно прекрасные запахи жизни:
виски, стейка, да просто борща, бензина гоночного автомобиля,
влитой куртки с сотней кармашков - каждый необходим,
новой кожи сидения мотоцикла, свежайшего снега, моря и
бесконечность мерцающих женщин, что вылупляются каждый год
из коконов злобных маленьких и угловатых нелепых зверят