Прямой эфир. Транслируют двадцатый
день мая, подключили звук и свет.
Суфлер выводит фразу «смерти нет».
Дан крупный план, и я смотрю куда-то
в тебя, в себя, за горизонта знак,
сквозь солнечный сияющий маяк,
скопированный лаком на шкатулке,
в которой сохраняет мир твои
по времени счастливому прогулки
в неровных строчках вечных о любви.
И тонкая бумага дневника,
собравшая дожди и облака,
мечты и мысли, тёплые касанья,
разрывов раны, запахи и сны,
пульсирует на краешке весны.
Май мягко умножает расстояния
на ноль, и я шепчу прямую речь,
о том, что нас с тобой должны сберечь,
как это утро и синиц мерцанье,
дыхание листвы, акаций свет
за то, что кроме этого и нет
здесь ничего. .. За то, что мы так кратки,
как тик часов, как Бога недостатки,
как вкус твоих волос душистых сладкий,
как от виска упавший пистолет,
как спазм сердечный и разрыв аорты.
Как вспышка неожиданная ноты
у Баха в алкогольном сквозняке,
Как пульс в здесь описавшей миг руке.
20 о5 19. 9:06 Донбасс