Пока лишь автобуса остановка, а не сердца,
после двух десятков шагов — одышка...
Неужели, finale? Или, всё-таки, intermezzo?
А внутри что-то тенькает, как в стакане ледышка.
Свято веришь ещё, что любую бациллу
изведёшь экстрактом из эвкалипта.
Божий день напоминает порою Сциллу,
ну, а ночь, разумеется, как Харибда...
Боль в средостенье остра, как стрела сарацина,
чьи-то лица мелькают, смешавшись в крошево,
в голове звучат то терции, то терцины,
то "привет", то "прощай", то "всего хорошего"...
...Кто-то смотрит с жалостью, кто — с укором,
и туман вокруг, словно цвет сирени...
Мчишься в вечность, мелькнув огоньками "скорой",
и трубит, как шофар в Судный День, сирена.
Вот и свет бесконечный... И чистота, как в аптеке,
в тех краях, из которых не шлют открытки...
...И, вздохнув, всю задолженность по ипотеке
банковский клерк заносит в статью "убытки".