Лиловатый лимон в обечайках цветного сервиза ,
В приближенье он жёлт, в ожиданье заклания свят.
Прилетала голубка и с узкой ступеньки карниза
Начинала языческий остроязыкий обряд.
Начинала и горличьим горлом напев выпевала
О небесном, о птичьем, о салках мороза с теплом
Понимала её только кошка и в дар отдавала
Свою серую душу сквозь треснутое стекло.
А по кухонным щелям, медвежьим углам и зализам
Хоронились обрывки домашних потерянных слов,
Что уже бесполезны и вечны для прожитых жизней,
Что уже не тревожили, не потрясали основ.
И никто не отыщет в правдивости фотографий
Уходящей правдивости взглядов, любовей, вины,
И когда переедут жильцы в неуют сухотравья,
То остынет и дом в топологии блочной стены.
12.11.2018
Изображение: Studio of Jan van Kessel