Сотрудники Государственного Института Прикладной Химии (ГИПХ) и концерна Технохим звали шефа по инициалам Б.В. (Борис Вениаминович Гидаспов). Сведений о Первом Секретаре Ленинградского Обкома Партии Гидаспове, который исполнял эту должность последним, крайне мало. В своей предыдущей статье «Шёпот питона» я обещал публиковать материалы из дискет секретариата. Есть там следы Лужкова, Прохорова, Потанина, Коха, Маневича, ФПГ Интеррос, Онэксимбанк и пр…Но глаз лёг на статью, точнее интервью корреспондента с Гидасповым. Кто брал интервью и когда – я не знаю. (Из текста это - Игорь Лисочкин). На правах обладателя дискеты решил опубликовать её после увертюры. Исполнителем текст свёрстан 22.06.1994 г. Просматривая кучу документов из дискет, делаю вывод, что дефолт 1998 года – это часть хорошо исполненной Западом операции по захвату национального достояния кучкой олигархов. Это была интервенция (агрессия) с огромными людскими потерями для нашей Родины. Всё по сценарию Запада – отставка Черномырдина, внедрение Кириенко, назначение и отставка Примакова, а дальше Путин Владимир Владимирович и Мендель Давид Ааронович (Медведев Дмитрий Анатольевич) для легализации преступного олигархического капитализма.
ДЕВЕРСИФИКАЦИЯ
Слово тяжелое, плохо подходящее для заголовка,но тем не менее точно отражающее проходяшие в нашей жизни процессы. И не только в экономике.
Никуда не денешься от того, что наша общественная жизнь связана с именами, образами совершенно конкретных людей, деятелей. Иногда они долго остаются в центре внимания, занимая своими высказываниями немалую площадь на страницах газет, мелькая в телевизионных сюжетах. Порой они исчезают, чтобы больше не появляться. Но иногда возникают вновь.
В этом смысле интересна судьба последнего Первого секретаря Ленинградского обкома КПСС Б.В.Гидаспова. Находясь в центре внимания жизни ленинградской вплоть до "штурма Смольного", он долгое время никак не проявлял себя в жизни петербургской. Лишь недавно из коротких публикаций и телевизионного итервью узнали, что Б.В. Гидаспов избран Генеральным директором АО "Технохим", ранее межотраслевого государственного объединения.
Все вернулось на круги своя? Нет, не так просто. Не случайно древние утверждали, что нельзя дважды войти в один и тот же ручей, "ибо и ты уже не тот, и ручей уже не тот". На эту тему, которая может показаться несколько философской, наш специальный корреспондент Игорь Лисочкин беседует с Борисом Вениаминовичем Гидасповым.
И.Л.: Вы лицо известное, но по-настоящему Вас мало кто знает. Ведь по сей день на Вас клеймо "последнего Первого", который вынужден отвечать не только за себя, но и за своих предшественников, за систему. А ведь Вы прежде всего ученый-химик. Не буду скрывать - в свое время я интересовался у наших ведущих ученых: может быть, член-корреспондент Гидаспов, ушедший в политику, был в науке случайным человеком? Ведь химия - особая наука. Ее мало "выучить", а надо "понимать". И все собеседники без исключения, как бы они к Вам не относились, с симпатией или с антипатией, утверждали: нет, Гидаспов химик, как говорят, "от бога".
Б.Г.: Такое суждение лестно, но не точно. Я никогда не был химиком вообще, широкого профиля. Моя специализация - боеприпасы, ракетные топлива, неядерные компоненты атомных устройств. В этих областях мне действительно удалось добиться определенных успехов. Кроме того пришлось много заниматься конкретной экономикой, организацией науки и производства, строительством заводов, проблемами управления.
И.Л.: Но тем не менее, что заставило Вас, человека, имя которого входит в энциклопедии и известные справочники типа "Who is who", "Выдающиеся химики мира", редактора и члена редколлегии важнейших академических изданий отказаться от профессии, стать Первым секретарем обкома партии? Ходил слух, что ради этого Вы даже отказались от звания действительного члена Академии наук, которое вот-вот должны были Вам присудить, от многих весьма почетных предложений из Москвы?
Б.Г.: Я никогда не понимал людей, которые своей целью ставят получение какого-то звания или достижение определенного поста, которые судят по ним о жизненном успехе. Для меня важнее всего дело, которое я делаю. И мой переход в партийные органы был не "изменой" профессии, а, сколь не странным это не показалось бы, попыткой преодолеть те проблемы, которыми я профессионально занимался в сфере управления крупными разработками и научно-производственными комплексами. Конечно, можно сказать,что это дела давно минувших дней. Но я думаю, что поговорить о них стоит, потому что многое остается связанным с событиями сегодняшнего дня.
Помните, была такая партийная программа "Интенсификация". Очень неглупая вещь. С нее все и началось. Формально речь просто шла о том, что необходимо глубоко изучить проблемы региона и на этой основе выработать его экономическую, социальную и научно-техническую политику, поднять производство на более высокий уровень. Но стояли за этим такие обстоятельства, о которых вслух не говорилось. Промышленность страны переживала скрытый кризис и работала все хуже. Огромный промышленный потенциал, техника и человеческий потенциал использовались лишь отчасти. Назрели крупные проблемы в деликатных сферах образования, культуры, науки. Никакие привычные меры, финансовые инъекции не помогали. И прежде всего необходимо было понять, почему это происходит.
При НПО "ГИПХ", которым я руководил, была создана широкая по составу и весьма компетентная комиссия из ведущих ученых, директоров, которая начала исследовать работу химических предприятий города и области. И выяснились в общем то довольно простые вещи. Эти предприятия нуждались друг в друге, поддерживали постоянные связи, но были разорваны системой управления, т.к. принадлежали пяти различным министерствам.
Было ясно, что тут все надо менять. И вот тогда у нас впервые возникла мысль о создании межотраслевых производственных объединений, которые подчинялись бы не министерствам, а вполне реальным требованиям экономики. Иными словами говоря, шла речь о создании структур, каких еще не было - саморегулирующихся. Конечно, такие объединения продолжали оставаться государственными (в дальнейшем они входили в документы Госплана отдельной строкой). Это еще не рыночная экономика, но реальное приближение к ней.
И.Л.: В условиях административно-командной системы?!
Б.Г.: Сам этот термин, как мне кажется, был придуман наспех и употребляется бездумно. Ведь администрация как таковая была, есть и будет в любом государстве, при любом строе. Сосуществовало две системы: административная и командная, причем последняя, как более простая в реализации, примитивная, имела превосходство. В наше время командные методы тоже стремительно укрепляются на этом же принципе.
"Газпром" объективно требует возврата средств, а главный администратор - мэр командует - "отключить руководство от должности". Таких угроз за четверть века работы "первым лицом предприятия" я наслушался достаточно.
Так вот, в условиях командной системы вопрос управления межотраслевыми объединениями и представлял собой наибольшую сложность. Меня спрашивали и в Совмине и в ЦК: "Кому Вы будете подчиняться?" Я отвечал:"Никому!". Это было неожиданно, вызывало недоумение, неприятие и в конечном счете - противодействие. "Технохим", а параллельно с ним "Энергомаш", формировались в условиях тяжелого давления экономического, идеологического, правового. Не спускала с нас глаз прокуратура. Ведь любой нестандартный шаг тогда мог быть оценен, как "наносящий ущерб государству в особо крупных размерах". Не буду изображать из себя борца-одиночку, Дон Кихота, который воевал с ветряными мельницами. Выдвинутая нами идея обсуждалась с тогдашним зампредом Совмина Костандовым - для меня это образец государственного деятеля и крупнейшего бизнесмена мирового класса. Нашлись и другие союзники. Ю.Ф.Соловьев - в обкоме, И.С. Силаев - в Совмине СССР, зав.отделами ЦК - Вольский А.И., Листов В.В. Параллельно начали создавать подобные структуры великолепные организаторы Скоков Ю.В. и Лужков Ю.М. "Процесс пошел".
Но даже когда программу создания межотраслевых объединений одобрили Горбачев и Рыжков, упорное сопротивление ей осталось изменились разве только формы противодействия, а борьба продолжалась. Кстати эти деятели теперь в рядах "рыночников", на высоких должностях! Тогда я считал это важным делом. Мы отдавали себе отчет, что это не частный случай создания фирмы, а практическая отработка элемента принципиально новой системы управления - равно пригодной и для промышленности, и для села и для сферы услуг. Я понимал, что даже с членом Ленинградского обкома союзные министры, идеологи из ЦК, представители официально экономической науки, с которыми не раз приходилось скрещивать копья, вынуждены разговаривать совершенно иначе, нежели с директором института. Но своего никогда не отдадут и в конце концов задавят. Для меня самым важным оставалось продвинуть идею экономической реформы.
Должность же Первого секретаря свалилась на меня довольно неожиданно. Соловьев тогда, как вы помните, подал в отставку, я был единственным членом бюро, победившим в выборах народных депутатов по территориальному округу. И Горбачев предложил мне баллотироваться на этот пост. Ну, во-первых, я был и остаюсь сторонником дисциплины вообще и партийной в частности. А во-вторых (я, видимо, только что неточно выразился) Горбачев обратился ко мне не просто с предложением, а с товарищеской просьбой. Еще оставалась вера в "перестройку и ускорение", не вполне было ясно, к чему приведет политика Генерального секретаря и эту просьбу я не мог не выполнить. Коммунисты сначала на пленуме обкома, а затем на конференции, меня избрали.
И.Л.: Человек слаб.Могли бы тут запеть в душе серебряные трубы...
Бывает и упоение властью, и возможность пользоваться привилегиями...
Б.Г.: Старый и сложный вопрос. Борьба с привилегиями - стандартный прием дискредитации политического противника во время войны за власть. Система льгот и привилегий во всех странах и режимах одинакова.Это способ подавления личности, превращения человека в "винтик" государственного механизма. В Смольном многие годы бытовало правило, запрещавшее ответственным работникам иметь собственные дачи, автомобили. Дикость! Но это было. Недавно Ваша газета писала о судьбе дома в Комарово, в котором жили секретари обкома лет пятьдесят. Они приходили и уходили (или их убивали), а резиденция сохранялась. Используется она и сейчас. Суть вопроса не только в системе, но и в моральных качествах людей. Жулье и проходимцы были и будут, они ловко используют пороки любой системы, воруют, берут взятки, на современном жаргоне "копят первичный капитал". Пресса спокойно обсуждает вопрос сколько сотен миллионов стоит дача правоохранительного министра, участвуют ли члены Правительства в криминальных финансовых аферах, почем нынче "мемуары" на тему "То, что было не со мной, помню". "Умеют жить", кажется это так называется. На этом фоне привилегии стали мелочью. Прав С.Говорухин - революция вывела на поверхность криминальный элемент. Что касается огня,воды и медных труб, то эти испытания я выдержал. В своей квартире живу 30 лет, детей и других родственников за границу не отправил, мемуаров не пишу, виллу не строю, работаю с удовольствием. Сломать себя не позволил. На суету в Смольном смотрю с жалостью, плохо это и для города и для области.
И.Л.: Вы пришли в партийные структуры, как говорится, к концу обедни. Скажем опоздали. Но если бы те же экономические идеи возникли раньше и были осуществлены, можно ли утверждать, что сегодня слово "реформы" мы писали бы без кавычек и не переживали бы катаклизмов, многие из которых еще впереди?
Б.Г.: С одной стороны Вы ставите меня в положение генерала, который битву проиграл, а теперь хочет ее "перевоевать". Категорический, точный ответ здесь невозможен. А с другой... в порядке предположения отвечу утвердительно. Хочется верить, что мы двигались в правильном направлении.
И.Л.: Но почему так быстро все развалилось? До смешного дело доходило. Партийных и советских работников тогда трепали все, кому не лень. А они только благодарили и кланялись. У всех на лице читалось одно выражение: "Ешьте нас мухи с комарами". Почему в общем-то неглупые люди, которые были обязаны бороться, оказались совершенно беспомощными "неборцами"?
Б.Г.: Если хотите, подарю Вам образ. СПИД. Болезнь, определяющаяся иммунодефицитом. Существовавшая система сама себя считала столь совершенной, столь могучей, что, кажется, и никакие средства защиты ненужны. Иммунитета у нее не было. И когда в нее был введен соответствующий вирус, наш ли, зарубежный ли, сегодня это безразлично, она была обречена на гибель. Безусловно сыграли свою роль и некоторые безграмотные действия руководства страны. Мне в особенности памятна отмена 6 статьи Конституции.
Обычно эту инициативу Горбачева рассматривают как политический акт, направленный на развитие демократии. Но, как Вы знаете, с демократией у нас ничего не получилось.
И.Л.: Мне как-то уже приходилось писать, что если голый человек сидит на голой земле и кричит, что он демократ, ему нельзя верить. Он люмпен.
Б.Г.: Согласен. Для демократии, которую Черчилль назвал "не лучшей вещью", необходим определенный уровень жизни общества, в том числе - и благосостояния. И у нас после инициативы Горбачева не только не выросли сто цветов, но и те, что были, завяли, а расцвел чертополох. Но это вовсе не главное. Отмена 6-ой статьи Конституции была решением не столько политическим, сколько экономическим.
И.Л.: Интересная оценка. Но почему?
Б.Г.: Я объясню. Мы говорили с Вами о функциях Первого секретаря обкома. Многие думают, что главное его дело - политика. А это вовсе не так. Главное в деятельности обкома, во-первых, была координация в деятельности центра и территории. Все крупнейшие предприятия и организации региона были подчинены напрямую Москве. Например, НПО "ГИПХ" главный банковский счет имел в спецуправлении Центрального банка (в Москве). Город не знал, с кем ГИПХ связан, что делает. По инструкции я был подотчетен только "Первому". Реально конечно многое знали и в отделах. Подобных предприятий и организаций сотни, они определяли лицо города. Все межведомственные вопросы, а часто и внутриведомственные, решались в ОК, как у арбитра. Руководящие кадры, численность, строительство, перепрофилирование, реорганизации - все это было в поле зрения секретарей.
Вторая проблема. Согласование действий города и области - двух исполкомов, мэра и губернатора. Именно поэтому я настоял в ЦК на ликвидации Ленинградского горкома, чтобы не было противостояния этажей Смольного - горкома и обкома. Власть в регионе должна быть единой, иначе хаос и нескончаемая чиновничья возня - "кто главнее"?
Сегодня это превратилось в беду миллионов жителей области и города, их искусственно, насильно разрезали по живой плоти единого организма региона. Номенклатура наместников Президента, которые обязаны решать эти вопросы, пока полностью несостоятельно. Сам факт существования двух наместников - махровая управленческая глупость.
Третье. Постоянная забота об укреплении межрегиональных связей. Картофель из Белоруссии, зерно из Казахстана, нефть из Сибири, ленинградские мясные продукты, яйцо и молоко, кондитерские изделия в Прибалтику и на Северо-Запад. О промышленной продукции все знают : турбины, трактора, реакторы АЭС по всему миру. За всем этим стоит повседневный анализ, работа с директорами, экономистами, бесчисленными приезжими руководителями. Поэтому закономерно, почти каждый новый "первый" приходил к идее "свободной экономической территории" и за это страдал.Поразному: от снятия до повышения (отстранения от дел). Лично получил в ведомстве члена ПБ господина А.Яковлева замечания по поводу интервью, где было сказано, что теперь Ленинград не столица, но и не второй город и это его историческая судьба. И только в-четвертых идеология и оперативные дела (Это ошибка)! И я Вас заверяю, что тем же самым занимались партийные работники на всех уровнях, включая инструктора райкома. Это была единственная система управления хозяйством страны, очень мощным и очень сложным, учитывая высокую степень специализации производства, обилие поставок по кооперации, где все зависит от точности и производственной дисциплины. И эту систему отменили как политическую статью.
И.Л.: Ошибка?
Б.Г.: Которой не будет прощения... Система была косной, бюрократической, без нормальной "обратной связи". Но, увы, единственной! Надо было заменять ее, а только потом разрушать. Этого не произошло. Дальше хуже, произошла потеря управлением, затрещали и стали распадаться связи между республиками и отраслями, между предприятиями и смежниками. Естественно возникли центростремительные силы. Потеряв длинные связи, предприятия стали обзаводится короткими. Отсюда местничество, выдуманные обиды и первые вспышки национализма. Это ускорило разгром Советского Союза.
И.Л.: Для Вас окончательный крах системы стал и личной трагедией?
Б.Г.: Ее финальный момент - нет. Все мы пережили немало тяжелого. Дни "путча" (интересно, что "путчисты", всех зная, меня в свою компанию не пригласили. По-видимому, я оставался в этой среде чужеродным элементом), расстрел Белого дома... Все это проходило через сердце. Но тем не менее самым трудным для меня был еще 1990 год. Я регулярно собирал тогда секретарей райкомов и парткомов, руководителей предприятий, ученых. Мы много говорили, строили различные версии развития событий. И настроение было убийственное. Кто-то скажет, что эти люди "продолжали цепляться за власть". А между тем подавляющее большинство из них волновали проблемы государственности, судьба промышленности,
уровень жизни людей. Однако все продолжало рушиться, и поделать с этим было ничего невозможно. Поэтому сам момент опечатывания кабинетов Смольного на меня большого впечатления не произвел. Они были пусты, там уже ничего не решалось.
И.Л.: Как Вы поступили оставшись без работы?
Б.Г.: Сначала вернулся в "Технохим" консультантом, но скоро понял, что он отстает от времени. Пассивность не мой удел. Ушел в частный бизнес, учиться к своему ученику - серьезному предпринимателю. Было непросто, но постепенно стала появляться ясность, частично восстановились директорские связи, появилось много новых, в том числе среди честных предпринимателей и финансистов. Я научился работать в новых условиях. Поэтому, когда Совет директоров пригласил меня, я согласился. По старой привычке изложил на бумаге новую концепцию "Технохима",
обсудил ее со старыми друзьями и детально с И.М.Баскиным, с новой для меня командой, получил поддержку и в бой, на новую - старую работу.
И.Л.: Ее суть?
Б.Г.: Для популярной газеты, рассчитанной на все слои горожан, это сухой материал, он скорее годится для статьи в специальном журнале.
Кроме того, это уже не только мои мысли, а коллективный труд, многие детали неясны и наверника при их воплощении в жизнь изменятся.
Лучше я нарисую картину того, что уже есть и конкретные практические шаги сегодняшнего и завтрешнего дня.
Мы исходим из положения, что новая корпорация должна быть деверсифицирована. Под этим термином мы понимаем многопрофильность организации, областей деятельности. Эти сферы связаны между собой общностью капитала, единой системой управления, главной целью - достижение устойчивости и прибыльность, где это возможно технологическими цепочками. Конечно их выпускаемая продукция должна быть разнообразной, конкурентноспособной, рассчитанной на широкий сегмент рынка.
Деверсификация организации требует высокой специализации отдельных звеньев. Каждое звено корпорации ничем не связано в способах достижения цели, может иметь вполне самостоятельные направления в работе.
Этот подход закладывается в структуру как антимонопольный механизм.
Главные группы корпорации: финансовая, экспортно-импортная, научная, проектная и производственная.
В середине восьмидесятых годов был создан один из первых коммерческих банков "Технохимбанк", его вина и беда, что он потерял динамику развития. Работают банки, созданные при акционерах "Технохима":
РНЦ ГИПХ, АО "Пигмент", пришел "Порт-банк". Добрые партнерские отношения сложились с московским мощным и прогрессивным объединенным экспортно-импортным банком. По сути нашим Мастербанком. Работают компании "Портинвест", морской пенсионный фонд и недавно зарегистрирован в Правительстве "Технохим-холдинг" - зародыш инвестиционно-трастовой компании.
Таким образом во главе "Технохима" выделена финансовая группа. Указ Президента о действии иностранных банков на территории России заставит наши финансовые организации резко расширить виды и качество услуг или ... погибнуть. Мы заинтересовангы в работе с Российскими банками, но дело есть дело. Режим ростовщически-меняльной конторы промышленников не устраивает.
Экспортно-импортные операции ранее весьма профессионально осуществлялись госпредприятием "Киришинефтехимэкспорт" - нашим акционером. Теперь появляется новое звено - "Технохимимпекс", работающее в чисто коммерческой сфере. Основная задача - создание для него материальной базы: системы базисных и консигнационных складов в России и за рубежом. Плацдармы в виде зарегистрированных фирм в Финляндии, Австрии, Индии имеются.
В современных условиях жизнь ставит вопрос о собственной транспортно-экспедиционной службе. Поэтому мы заинтересованы в ускорении строительства первого терминала в районе Усть-Луге. "Технохим" совместно с АО "Усть-Луга" должен обеспечить экологическую чистоту объекта, глубоко продумать все технические решения, используя в первую очередь собственный научный потенциал, а также привлекая инофирмы. Обеспечить постоянной наблюдение за изменениями в природе во время строительства и эксплуатации.
Научная группа акционеров "Технохима" потенциально очень сильна, но переживает трудные врмена вместе со всей страной. В нее входит РНЦ ГИПХ, АО "Ниигипрохим", АО "Ленниихиммаш", Ленниинефтехим, известные НПО "Пластполимер", "Пигмент" и некоторые другие организации.
Производственная группа представлена ПО "Аммофос" (Череповец ), ПО "Фосфорит", завод им."Комсомольской правды", упомянутыми НПО и еще несколькими предприятиями. К сожалению, политика местных властей привела к ослаблению связей с ПО "Киришинефтеоргсинтез", хотя он формально является акционером, а "Технохим" владеет небольшим пакетом его акций.
Особый разговор о заводе по производству пластмасс, построенном
"Технохимом" в Индии. Об этом лучше расскажет вице-президент И.В.Коновал или директор по капстроительству и инвестициям "Технохима" Л.Н.Бобков. Важно что он построен и работает. Видимо скоро к нам придут новые предприятия (а некоторые возможно уйдут), переформирование неизбежно.
Из перечисления следует, что "Технохим" являясь юридически АООТ, фактически является транснациональной копрорацией со всеми присущими ей атрибутами.
"Маленькая" проблема - нет закона о ТНК, зарегистрироваться пока невозможно. Формально нам предлагается статус финансово-промышленной группы, но этого мало.
И.Л.: Вы - ученый, а говорите как администратор. У Вас не возникало желание провести какую-то обычную для Вас научную разработку, создать нечто вроде нового несимметричного диметилгидразина?
Б.Г.: Это трагедия многих ученых. В один момент фундаментальные исследования стали не нужны. Для них нет и долго не будет экономической базы. Почему? Поговорим в другой раз. Стараюсь сохранить остатки научной школы (почти сотня кандидатов и докторов), когда-то они потребуются. Пока обобщаю сделанное. Многое из бывших секретов открылось, нужна серия публикаций для сохранения научного приоритета. Например, приятно, что открытие сделанное в 60-х годах, за которое я получил Ленинскую премию в 1976 году стала известным в США только в 1993 году и то наверное трудами отставных генералов КГБ. За эти годы на базе нашей работы построены заводы, спроектированы и поставлены на вооружение боевые ракетные комплексы. Значит что-то умеем. Молодым это надо знать ДМГ - это оружие, а им я больше не буду заниматься принципиально. Военная доктрина - бред. К кому попадет оружие ? К Гайдару или Жириновскому (или еще к кому?). Одинаково плохо,да еще при таких генералах как у нас. Опять двинут по Белому дому или сопредельной территории. Это не для меня.
И.Л.: Вы работаете много?
Б.Г.: По обычным меркам много, по 12-14 часов. В поездах и самолетах сплю чаще, чем дома, но я не устаю, если чувствую, что есть или будет результат. Кстати, когда я уходил в Обком, выяснилось, что у меня около года неиспользованного отпуска.
И.Л.: А результат?
Б.Г.: Оценивать работу АО "Технохим" пока сложно. В этот периходный период финансово-экономическая структура управления только создается. Предприятия находятся в режиме свободного плавания или падения. Идет приватизация со всеми присущими ей противоречиями. Научные организации в беде, а в АО "Технохим" крупнейший в России научно-исследовательский комплекс (НИИ, КБ, Проектные институты, опытные заводы, суммарно более 1О тысяч человек науки и научного обслуживания). Тем не менее даже зыбкое единение, конфедеративный принцип позволяет осуществлять финансовые маневры, работать над крупными проектами. Самое главное, что мы не застыли, находимся в поиске, короче, не дали себя разгромить. С 1987 года формального признания прошла целая эпоха, разбит СССР изменилась законодательная база, меняются формы собственности на предприятиях, но они не разбежались. Кризис, похоже, миновал, но "ходить придется учиться заново".
И.Л.: Скажите в минувшие годы Вы испытали какой-то внутренний перелом, прозрение? Поменяли ли круг основных взглядов?
Б.Г.: Полагаю, нет. Я остался таким, как был, и делаю тоже самое дело. Только в новых условиях. И никакой потребности в "покаянии" не испытываю.В отличие от некоторых людей я не считаю 7О лет в истории России пропащими. Ведь за это время страна стала индустриальной державой, достигла огромных успехов в науке и немалых в культуре. Она не только разгромила фашизм, но и отправила первого человека в космос. С моей точки зрения эти 7О лет были смелой попыткой прорваться в будущее. Попытка не удалась. Виновата ли сама концепция, или методы ее осуществления, или те, кто ее внедрял - пусть рассудит история. Но ни куда не деться от того, что 7О летнее существование Советского Союза, провозглашенные в нем идеи справедливости имели огромное влияние на другие страны, изменили в лучшую сторону жизнь миллионов людей.
И.Л.: Об этом, кстати недавно говорил Папа Римский Павел. Убежденный антикоммунист, он тем не менее регулярно вскрывает язвы капитализма и не стесняется указывать на привлекательные стороны социалистической идеи.
Б.Г.: Да, я знаю о его высказывании. Что ж, Папа Римский Павел объективен. В отличие от нашего убогого телевизионного "агитпропа", который постоянно пытается быть святее Папы Римского.
И.Л.: Может быть, я задам Вам мещанский вопрос. Но все-таки, очень многих волнует странный альянс в "Технохиме" между Баскиным и Гидасповым, между "партократом" и "предпринимателем".
Б.Г.: С Баскиным я лично познакомился, когда он стал крупным акционером ПО "Фосфорит" и АО "Технохим", следовательно - их совладельцем. Он избран Председателем Совета директоров, а я утвержден Советом Генеральным директором (по сути исполнительным). Мое дело - подготовка бизнес-планов по инвестиционным проектам и вся организационная работа по их реализации. На мне все контакты с научными учреждениями.
Баскин вызывает интерес и уважение. Он выбрал самый трудный путь в предпринимательстве: строительство и производство. Человек смелых и неожиданных решений. Его активность и нетерпеливость порой раздрожают людей, особенно чиновников, но это издержки роста. За последние годы я познакомился с многими крупными молодыми финансистами и предпринимателями, среди них немало моих бывших студентов, комсомольских работников. Самому удивительно, но быстро находим общий язык с теми, кто стремится укрепить экономику России, связывает с ней свое будущее.
Очень хотелось бы, чтобы слава Российский предпринимателей не ассоциировалась с привычным, к сожалению, обликом "новых русских" - жадных, недалеких, презирающих Россию, но гребущих из нее.
И.Л.: Убожество нашей политической жизни вызывает сейчас у множества людей не только неприятие, но и равнодушие. А Вас что больше всего досадует?
Б.Г.: Серость. "Перестройка" подняла на поверхность уйму людей, у которых нет ни достаточного ума, ни воспитания, ни даже образования. Им не хватает элементарнейших знаний. Но вся эта масса кипит, бурлит, плюется паром и идеями, которые никому не нужны. Картина, конечно, странная. С горечью думаю, что политические неудачники вскоре найдут врагов теперь уже в лице более удачливых и богатых коллег и вскоре начнут сводить личные счеты на почве предательства интересов России, коррумпированности. Это очередной повод для обвинения народов России в неполноценности и "совковости". К счастью, и это пройдет.
(Свёрстано исполнителем 22.06.1994 года)
24.05.2019 г.