Моей Айдан,
с любовью и благодарностью
Есть города-магниты, как есть люди-магниты. Есть города, похожие на людей, города, которые влюбляют в себя и потом уже от себя не отпускают.
В город легко влюбиться, так же, пожалуй, легко, как в человека.
В Санкт-Петербург, например.
В Рим, Баку, Севилью, Лондон, Тель-Авив.
Вы были в Париже? Мы можем сопротивляться его магии, пока мы в нем не побывали. Можем говорить упрямо: «А я ни капельки не хочу в Париж!»
Я помню, как мы сошли с самолета в Париже, как шли по длинному коридору аэропорта, хмурые, невыспавшиеся. И вдруг что-то произошло. Что-то словно толкнуло меня изнутри: то ли пузырьки шампанского, то ли крошечные воздушные шарики в моем внутреннем пространстве начали стремительно подниматься, лететь вверх, вверх!.. И всё внутри меня и вокруг неожиданно просветлело, очистилось, наполнилось магией свободы и праздника. Вот так этот город, уже издали дотягиваясь до нас, начинает свою работу по завоеванию сердец.
Париж, город-маг, жемчужная паутина.
А итальянские города? Мы с моей старшей дочерью, например, влюблены в Венецию.
Мы влюблены в её гондолы, в колыбельный плеск воды. Влюблены в бирюзовую воду каналов, темно-жёлтые фонари, зажжённые в голубых сумерках. В узкие улочки, в тесноту, в вечную толпу, стремящуюся уместиться там, где и без людей тесно. Люди идут, идут, вы тоже идёте, идёте...идёте и вдруг! О-о-о!!! На какой простор и какой свет вас вынесла людская волна! Да, это она, площадь святого Марка. Вы, наконец, смогли остановиться, толпа исчезла, рассеялась, всякое движение -даже внутри вас- прекратилось. Вы остались с площадью наедине. Теперь и внутри вас тот же свет и тот же простор.
А потом опять толпа, люди идут, идут, и вы с ними, за ними, перед ними так же идёте, идёте...Но уже знаете, предчувствуете, что и уходя, вы никуда от неё не уйдёте. Это магнит, Венеция.
Вот так же однажды остались стоять на площади и мы с моей дочерью. Уехать-то мы потом уехали, но уйти оттуда так и не смогли.
Маски, мостики, мозаика. Качание, купола, крылатые львы. Кожа, запах кожи повсюду. Голоса гондольеров, голуби в кафе, голубое небо...Грусть?
Сырость, свежевыстиранное белье под окнами всех домов, вдоль всех каналов; «посмотри, как жалко, какие дома обшарпанные», «как жаль, Венеция тонет, Венеция уходит под воду», как жалко, как жаль... Но нет, несмотря ни на что в Венеции грусти нет.
В ней всё - сонная улыбка, мерцающая пыльца времени, мягкий золотисто-розовый свет на каменных кружевах палаццо. В ней всё - текучесть, зыбкость, туман, вечный плеск воды о ступени.
Грусть во мне, не в Венеции. Я, наверное, просто не хочу уезжать. Но рядом со мной моя дочь, которая тоже не хочет уезжать. С той лишь разницей, что в ней, как и в самой Венеции, нет ни капли грусти. В ней всё - восторг, божественная мозаика, крошечные мостики, подъемы и спуски, таинственные переулки, золотые веера и маски, атлас и бархат, золотое шитьё, венецианские зеркала; всё - одухотворенная красота, которая плещется в её душе музыкой венецианского барокко.
Пока мы будем плыть к аэропорту на морском трамвайчике, вместе с утренним туманом над лагуной успеет рассеяться и моя грусть.
О чём грустить?
Ведь маленькая моя Венеция поднимется сейчас со мной в самолёт.