Дышу – вдыхаю глубоко в худую грудь до боли.
До самого последнего мгновения и глотка.
Не сдамся, не склонюсь, пред тяжкой долей
Хоть тьма кружит, как ворон у окна.
Боятся не по мне - я справлюсь, я смогу.
Не жди я не сломаюсь,
и мы с тобой давно уж не в ладу.
Я улыбаюсь - ты видишь я смеюсь тебе в лицо.
Бесстрашно не боясь расплаты и забвенья,
и гнева рокового твоего.
И в те мгновения ты отступаешь,
бежишь скрываясь от меня как вор,
как тьма скрываешься от света и дрожишь.
Отводишь беспощадный взор.
И не дождёшься ты победы и восторженных хлопков.
И где-то на краю рассвета - сквозь тьму твоих пустых зрачков.
Там песня все моя не спета,
не порван я на тысячи клочков.
Живу – я каждый миг живу рождаясь,
и плач дрожит рождения моего,
скитаюсь я из мира в мир играясь
с остатками терпения твоего.
Вот видишь – ты не в силах, изменить,
ты обречён на неудачу и на тлен,
а я на пепел и полет по ветру.
И этот плен все держит возвращая нашу веру,
в прозрачность стен и мы идём сквозь эту стену.
И вот – когда последняя надежда,
вдруг погружается в смертельную волну.
Истертая спадает с нас одежда,
оставив нам в дорогу лишь одну.
Оставив чемоданы, радость и печали.
Мы погружаемся на дно как стаи рыб,
как жемчуг, как течение.
Мгновение – и где то слышен детский крик,
и солнечный горячий лик благословляет день рождение.
Мне сорок с не большим, и позади такая кутерьма,
совсем не прост был путь, но все же.
С моей дырявой жёсткой кожи сползает стружкой нагота.
А я… закрыв глаза ступаю по гвоздям и стёклам,
пускаю струйкой кровь наружу.
И выпускаю в воздух душу,
я чувствую опять любовь.
Я вновь иду – цепляясь за мгновения, за стены, каждый миг,
так важна каждая секунда
И на лице надуты вены, я помню смерти чёрный лик.
И утром, я открыв глаза вдруг понял,
я все ещё живой и я ещё дышу.
А в небе полоса от самолета,
и кто то улетел найдя покой.
Бреду к шлагбауму, сажусь в автомобиль,
меня встречает и целует лето.
Смотрю в окно на очень грустный фильм.
И понимаю, что со мною было уже это.