О том, где служил, и сейчас вспоминать неохота.
За наши дела места нету нам даже в аду.
Чужая фамилия, очень секретная рота,
И нас не прикроют, сказали, имейте в виду.
Приказ выполнять нужно было всегда неуклонно,
И я к ежедневной и страшной охоте привык,
На тех , кто ушел, от карающей лапы закона,
Кого не накроешь , увы, стройной сетью улик.
Три месяца мы продолжали охоту на зверя,
Он наших солдат убивал одного за другим.
В горах он в засаду попал, я глазам не поверил,
Блондинкой был снайпер, и был он захвачен один.
Белые, белые , белые колготки,
Черная , черная, черная душа,
Даже и в наручниках -гордая походка,
Снайперша Эмилия - как ты хороша.
Короткий допрос начался в протокол по закону,
Эмилия нам рассказала всё , как на духу,
Про то, как была чемпионкою по биатлону,
Как стала наёмницей, больше сказать не могу.
И сколько презрения в этом отравленном взгляде ,
И ненависть не заглушал прибалтийский акцент,
Но тридцать царапин я видел на гладком прикладе ,
И души погибших солдат все решили в момент .
Никто б не хотел превратиться в такую зарубку,
И мы, в соблюдение правил жестокой игры ,
Четыре гранаты в ее камуфляжную шубку,
И душу ее отпустили с высокой горы.
Белые , белые, белые колготки,
Черная , черная, черная душа,
Даже и в наручниках -гордая походка,
Снайперша Эмилия - как ты хороша.