Келья. Темно. В углу на лежанке
Кашляет глухо старик.
Шарит рукой по стене в лихорадке,
Горлом издал долгий хрип.
– Отче? – склонился отрок в поклоне.
– Там… – машет старец рукой. –
В старой дерюге… доставь…, – снова стонет, –
Я ухожу на покой.
– Как же? – растерянно хлюпает служка. –
Князь высоко! В терему!
Наземь летит берестЯная кружка.
– Сделай… доставь Самому!
Ценность приладил отрок на спину
Вроде родного горба.
В Новгород ехал долго, не сгинул,
Уберегала судьба.
В «горб» две стрелы,
Да одна чуть пониже,
Но отступила беда:
Стрелы легко ножом отчекрыжил –
Выкуси, злая орда!
Сунулся в терем к батюшке князю,
Встречь воевода лихой:
– Смердово семя! Ах, безобразник!
– Отче ушёл на покой…
СЛОВО велел передать… – Будя врать-то!
Тут на крыльцо вышел Сам:
– Мы с Твердиславом были, что братья…
Первым ушёл в небеса.
Князь пригласил с почтеньем в покои:
– Мёда отведай, хлебов.
Отрок дерюгу подал. – Что такое? –
Выгнулась властная бровь.
Ткань расползлась под узорным кинжалом,
Пот умный лоб оросил:
Перед правителем скромно лежала
Летопись Древней Руси.
Имя гонца навсегда позабыто,
Дело исполнил и рад.
Наша История в книге раскрыта –
Ценный теперь экспонат.
*
Твердислав - по преданию один из тех, кто составлял Новгородские летописи незадолго до падения независимости Новгорода.