Он приблудился между прочим,
Как-то без шума, без тщеты –
Шагал легонько… непорочен,
Всегда неряшлив и всклокочен,
Но будто ангел доброты.
Не пререкался, не злословил –
Улыбчив, вежлив был и тих,
И всех любя своею волей,
Такой, казалось, непреклонной –
Брал и излечивал больных.
Вот это штрих! Ну прямо чудо!
Да кто подумать мог о том,
Что в стане столь убого-хмуром,
Где каждый занят общим гулом,
Есть островок с мечтой на нём.
И с новым днём всходило солнце,
А он всё так же смело шёл –
Святой ходок, как свет в оконце,
В путь вёл народ вокруг околиц
И лишь ему в известный дол.
Но вопрошать его о главном
Никто не смел. Хоть и хотел…
И зрели бредшие о правом
Pешеньи дел. И в этом самом
Понимании стал зарождаться передел
Всего, что помнили и правили
До сей поры, до простоты –
Перевернулось вдруг в сознании
Людей, привидевшихся странными,
Но отличимых от толпы…
Где суета пропала всякая,
И вовсе в душах нет угроз.
Один пророк и много разного,
Такого славного и радостного –
За что и Отдал жизнь Христос.