Люб угор моей Заришне:
- Высоко сижу я!
А ей Берег снизу: - Ишь-ты,
эка выбражуля!
Ни реки тебе, ни поймы,
девица Заришна,
ни карась тобой не пойман
и ни пескаришка.
- Я колодезной водицы
сколько хошь достану -
хватит досыта напиться,
и тебе оставлю.
Берег милый, долго спишь ты,
я зарю встречаю,
непочто меня коришь ты.
Приходи-ка к чаю!
Есть варенья из калины,
мёд и сушки с хрустом.
Заманила... Заманила...
Долго не отпустит.
***
На святой престольный праздник
собирались пежмари.
Мы с тобой забудем разве,
те гулянья, до зари?
Наши прадеды и деды -
с ними вместе и родня,
все на общие обеды,
в честь Святого духа дня.
Повезло и нам с погодой,
дивный выдался денёк
И пежмарки всем в угоду
напекли с утра шанёг.
Рыбаки у нас на славу -
есть сорога, лещ, елец!
Но шеф-повар всё же главный,
кто бы спорил - молодец!
Так нам сварена ушица
с дымом вольного костра,
что завидует столица,
хоть в достатке серебра.
А подружка, ах, подружка,
и смела и молода:
- Пригласи, рыбак, на ушку,
не уеду никуда.
***
Смородина над Луденьгой -
от ягод гнутся ветки.
Ты в маечке голубенькой
сидишь в кустах нередко.
И врать тебе не стану я,
но, не приметив майки,
бегом неслась из бани я
по скошенной лужайке.
Мелка родная Луденьга -
все знают без утайки.
Кричала я испуганно
в тени скрываясь зайкой
Тебе без интереса я
рыбалка-то дороже!
И всё же очень весело
смотреть, как по дорожке,
бежит соседка мокрая,
прикрыта чуть простынкой...
А ты вослед чуть окая:
- Не потереть ли спинку?
А детство не воротится -
ушло не оглянулось.
Забудется, как водится.
Другому улыбнулось.
Опять юлой закружатся -
зима, весна и лето.
Лишь иногда затужится
о песне недопетой.
***
В Духов день в деревню надоть выбраться!
Так всегда родные говорили.
Чтоб землицу, матушку-кормилицу,
мы, как все, склонясь, благодарили.
Поминали предков, так уж водится,
тех, кто возрождали земли эти,
кто в бою погиб и не воротятся.
Вы живёте, а за них в ответе.
Пресвятым Зосиме да Савватию
помолитесь в праздник наш престольный,
соберитесь, к прошлому с симпатией,
дорожите дружеским застолье.
Чтите веру нашу православную,
храмы берегите от бесчинства.
Без вражды живите - это главное,
ваша сила в правде и единстве.
***
Приехала на Троицу
душою успокоиться,
могилкам поклониться.
Хожу я одинёшенька,
хотя одной не гоже бы.
Где братья да сестрицы?
Их злые ветры, видимо,
с родной земельки выдрали
да разнесли по свету.
Где глубже, там и плаваем.
Где лучше, там и славно нам.
Забыты все заветы.
Цветочки привезенные
да веточки зеленые
могилки украшают.
И тихо безмятежные
сны над рекою Пежмою
в небесной сини тают.
Шумят здесь сосны кронами,
и словно слышу стоны я
всех, в небеса ушедших.
Прости им, Богородица,
грехи, как это водится.
А мы за них помолимся.
Нет на земле безгрешных.
***
Я тропой любви да в Середнюю -
загостилась там, задержалася,
а в деревню нать мне соседнюю -
там сестра моя дожидалася.
Всё смотрела я фотографии.
Ворошила, знать, чьё-то прошлое
да читала их биографии.
Душу-душеньку растревожила.
Вот Петров-моряк из пучинушки
командира спас - рода знатного.
Сплыли денюжки - вот кручинушка,
и невесту-то не сосватали.
Род не смог сберечь терем сказочный -
Беспощадное время смутное.
Недосказано.. Недоказано:
Весь уклад и лад позапутало.
И пошли гулять революции
в пору тяжкую, в пору слёзную.
Одежонка - рвать, пища скудная
да всё - общее, всё - колхозное.
Счастье новое песней славили,
за идею шли распрекрасную.
Храм родимый в пыл обезглавили.
Были Божьими. Стали красными.
С беднотой кой-как всё же сладили,
к коммунизму шли вдохновенные,
баньки строили, избы ладили,
а по праздникам - пиво пенное.
Враг пошел войной - позавидовал:
Мужиков забрал. Зло рассеивал.
И Петровым смерть, и Давыдовым,
и Алфёровым, Елисеевым...
А мои, хвала, знать, Всевышнему,
Маковеевы невредимые!
С песней радостной да в Заришенку
братья мамины, ей родимые.
А Кузьминские где-то без вести,
и Антипины, и Мохнаткины...
Чудом справились с чуждой ерестью.
Снова жизнь с трудом небогатая.
Помянули всех мы, как водится.
Жизнь ушедшую, безвозвратную.
Помолюсь, склонясь, Богородице.
Мне тропой любви топать в Заднюю.
***
Рыбник хочу румяный -
меев бы в нём - сотня!
Славен пирог духмяный,
словно зовет - вот я!
Срезать с него корку,
запах вдохнуть жаркий.
В печке закрыть створку,
жар упустить жалко.
Чашечек семь чая
с береговской мятой.
Слов бы твоих - Скучаю!
Помнить бы их свято.
***
Вверх взглянула, заприметила
блеск с небесной высоты,
отражали зорьки летние
православные кресты.
Приходила ночь неспешная
в шали светло голубой.
Пелена лилась над Пежмою,
где гуляли мы с тобой.
И на храм Богоявления
опускала ночка шаль.
Тишина и умиление.
Наглядеться не мешай.
И черёмух до забвения
пить дурманящий настой.
Что растут с благословения
Богородицы самой.