А я так любил ее дикость и бесноватость.
В каждом движении - жадная тяга к жизни.
Лишь ближе к полуночи вдруг просыпалась усталость
От лживых людей, да и от жизни лживой.
Я тихо любил, наблюдая со стороны,
Как в ноги ее бросали сердца и души.
И так мне хотелось крикнуть: «Остановись!»
Но разве же станет она хоть кого-то слушать?
Разве же станет она о чём-то просить?
Чтоб снова простил, чтоб снова остался рядом?
Но я оставался. И снова, и снова любил,
В ночи провожая к другому озябшим взглядом.
А я так любил ее дикость и бесноватость.
Бежал без оглядки сразу, по первому зову.
Но вдруг стал не нужным. И ничего не осталось,
Кроме как прыгнуть с обрыва... вниз головою...