На заморских островах,
Далеко отседова,
Наводило жуть и страх
Племя людоедово.
Без особенных затей,
До жратвы охочие,
Ели нелюди людей
Не таких, как прочие.
А ихний главный людоед –
Так тот с утра до вечера,
Повторял, что лучше нет
Мяса человечьего.
Это ж, он твердил, не грех
И не преступление
Изловить и схавать тех,
Кто имеет мнение.
Всяк вождю поклоны бил,
Пыль сметая гривою,
За паёк благодарил
И за жизнь счастливую.
Не доволен – по мордам,
Буйный – на заклание,
А обдолбанный шаман
В бубен бил за здравие.
Но однажды слух прошёл,
Что, мол, есть селения,
Где живётся хорошо
Всем без исключения.
Чудеса! Людей не жрут,
Не пытают заживо –
Но однако же живут,
Суки, лучше нашего.
Кто-то стал интриги плесть
Посреди ристалища,
Усомнившись в праве съесть
Бывшего товарища.
Кто-то вякнул, кто-то встрял
В разговоры стрёмные,
Кто-то просто перестал
Верить в силы тёмные...
Новый вождь был грамотей
И знаток истории –
Ели (говорил) пращуры людей,
Но и пещеры ж строили.
Коротали век впотьмах,
И жизнь была хреновая,
Но жаровня на костях –
До сих пор, как новая.
А теперь траву жуём
И зерно проросшее –
Так, не дадим смешать с дерьмом
Грёбаное прошлое.
Нынче у островитян
Хавка - всё костлявее,
Но по-прежнему шаман
В бубен бьёт за здравие.
2014.