Там угасает звук. Там умирает лес.
Там упаси господь в пустыне жаждать влаги.
Но я к тебе иду, моя страна чудес,
Хоть контуры твои на выцветшей бумаге
Разъела кислота безбожного плевка,
Горючая слеза, смешавшаяся с хлоркой.
Но я к тебе иду, навзрыд, наверняка.
Глаза твои слепы, но наблюдают зорко.
А Волга все течет, а избы все горят,
Мы все к тебе идем - нам всем уже не тридцать -
Чтобы в конце пути нас выстроили в ряд -
С надеждой обрести, в надежде повториться.
И первый в том ряду, а может быть восьмой,
Стоит мой друг Иисус, с ним брат его Емеля.
Они прикроют нас, всех заслонят собой.
Их кровь сладка на вкус, но все ж не слаще хмеля.
И я к тебе иду. Твой скифский акинак
Мне чудится во сне, холодным светом жаля.
Не знаю языка, но принимаю знак,
А значит мне знаком закон твоих скрижалей.
А значит мне пути иного не дано.
Я б всех прикрыл собой, но нам стреляют в спину.
Приветствует орду петровское окно
В мою страну чудес, родимую чужбину.