Ночь надо мною смыкает ресницы.
Может сегодня мне остров приснится,
Стланик кедровый, прибрежные сопки
И поцелуй твой доверчиво-робкий.
Штормом на берег брошена тина,
Мёртвую рыбу пинает ботинок,
Брызги солёные гасят окурок,
А у акулы шершавая шкура.
Я, под дурацкий мотив "хэппи бёздей",
В волны швыряю упавшие звёзды,
Грубые, серые, будто подошва.
Время летит. И теперь уже в прошлом
Чайки, что в море ныряли отважно -
В небе лишь вороны пеплом бумажным
Кружатся, каркают что-то такое,
Грешную душу лишая покоя.
Грешную, грешную, грешную душу...
И Сахалин, словно тело горбуши,
Загнанной прочь от свободной воды
Длинною сетью Курильской гряды.
Пойманной рыбой он плещется в горе,
Бьётся хвостом о Японское море,
В памяти вдруг возрождая цунами,
Так на реальность похожими снами.
Кадрами хроники всё это длится,
Не изменяются школьные лица.
Снова бреду по морскому отливу
К будущей жизни, большой и счастливой.