Прекрасно помню, как в голову пришла эта идея. Заканчивалось лето, мне следовало уже отправляться в Москву, на учебу, и тут возникла тема осенних сапог для жены. Я предложил поискать в столице, и чтобы не промахнуться с размером, попросил дать мне мерку. Она не особенно поверила в эту затею, недоверчиво посмеивалась, но всё-таки вручила мне следок собственного изготовления, расписавшись на нем, для пущей важности. Объяснила, хохоча: чтобы не было подмены.
Начались занятия, я уехал в Москву, и довольно скоро нашел, что искал, отличные австрийские сапожки, и следок пригодился. Нетрудно догадаться, что я сохранил его, держал в столе, и оставаясь один, разглядывал его, разговаривал с ним и даже целовал. Мне казалось, следок сохранял родное тепло, память о любимом человеке. Кто-то скажет, что это - фетишизм, но я не думал об этом. Я тосковал по тебе, и тоску не могли избыть ни твои письма, ни телефонные разговоры, ни этот следок. Что тут добавить? Разве что это. Однажды, уходя в институт, я забыл его спрятать, а когда вернулся с занятий, застал своего соседа, Риталия Ялового, стоящего рядом с моим столом на одной ноге. К другой он прикладывал твой следок.
- Смотри-ка, - сказал он, похохатывая по обыкновению, - а нога у твоей жены, как у меня.
Я ничего ему не ответил, взял из рук его кусочек картона и выбросил в мусор.