«Не тянет спать. Игристое, рассвет,
немеет ото льда и поцелуев
смешливый рот, но, кажется, нас нет
среди живых. Танцуем, аллилуйя».
Сегодня я – твой личный некромант
и сам себе патологоанатом:
почти сцедил ещё один роман –
фамильный триптих в технике сфумато.
«Дощатый пол прибрежного кафе
заляпан солнцем, персиковым соком...
Любая ласка – аутодафе.
Надеть очки, не думать о высоком».
Крутое место, чтобы взять разбег:
отлива пояс – зябкий и упругий.
Загадка: если трое не в себе,
то где, когда не полностью друг в друге?
«Песок упругий... Падая, пружинь,
пока игра становится обрядом.
Пожалуй, покушение на жизнь –
лишь криптограмма: неизменно рядом».
Фантомы слов, чернильное вино.
Обнять и воскресить – такая малость.
На вдохе лето кончено давно,
на выдохе ещё не начиналось.
Смещённый ракурс, штопором в душе
незавершённость эпосов трамвайных.
Призыв и отклик – аутодафе.
(Пометка на полях: «Читать буквально»).