В который раз я подъезжаю тихо
К подъезду дома с кленами напротив.
Входная из металла дверь безлико
Меня к себе волочит как наркотик.
Но я, собрав остатки сил, упрямо
Слежу, когда откроет ненароком.
Заветный вход полнеющая дама
Со смехом, как всегда, или упреком.
Под сенью неказистого жилища
Благоухал любовником и другом,
Легко шагнув сюда из пепелища.
И здесь, увы, себя загнал я в угол.
Отмечены минуты ожиданья
Веселым писком розовой синички.
И кукареканьем соседу в назиданье
Борца за честь подворья и яички.
Но ныне дверь глуха и молчалива.
Не ждет меня полнеющая дама.
А коль в окно увидит, то учтиво
Кивнет на ключ, пусть стану я Приама.
Рассержена на мой язык глумливый.
Не хочет даже слышать. И отныне
Порог, запавший в землю, молчаливый,
Под летним солнцем безнадежно стынет.
Я представляю, как по кухне мягко,
Она ступает к несмышленой внучке.
И урезонивает внука, что кукожась зябко,
Бежит в чулан от бабушкиной взбучки.
Случилось так, что оказался лишним
Я в старом, но гостеприимном доме.
По всем ее статьям лишь только бывшим,
Без доказательств, как при аксиоме.
Не растопить мне льда в ее душе,
Не выстрадать прощения во веки.
Стальное слово «Нет!» - ее клише,
Что вложено природой в человеке.
А женщина тем более строга,
Когда ее обидишь без причины.
Нажить в ее лице себе врага –
Труда никак не стоит для мужчины.
Я завожу машину не спеша,
И отъезжаю медленно от дома.
О, Господи, ну как же хороша,
Она – хозяйка молнии и грома!
Еще раз оглянулся…. Силуэт
Мелькнул в окне. Полуденное солнце
По стеклам расплескало теплый свет,
Как из руки благое толоконце.
Прошу тебя, Всевышний, не обидь
Вот этот дом обильными хлебами,
Где женщина, которую любить
Я буду под Твоими небесами.