Когда-нибудь, как каторжник, устав,
Я окажусь на верхней точке круга,
Мечты последние до нитки промотав,
Вся жизнь нескладная порою, точно ругань,
Вдруг сложится в классическую песнь
И пролетит передо мной стремглав,
И навсегда покончив с парусами,
С вершины всё увижу я, как есть, -
Всю красоту и ложь под небесами.
И все мои тревоги отлетят,
И я начну дышать миролюбиво,
И всё пойму, и любящий мой взгляд
Пойдет с лучами дневного светила,
Отогревать замезшие твердыни,
Или дождями пашни напоять.
Но истина сокрыта мне поныне
За тем же самым ласковым дождем,
И лишь мерцает в разуме моем
Неуловимым скудным отраженьем
От пламени хладеющего сердца,
Уставшего бродить за вдохновеньем,
От ожиданий золотого детства,
И от зарниц на гранях горизонта,
Покуда истиной мой разум не силен,
Лишь только ты умеешь благородно
Мне указать, где взгляд мой преломлен
И в темноте блуждает безотчетно,
Или зациклился на чем-нибудь некстати.
Так удивляться несколько лукаво
Что по тебе скучать тому сроди
Как если молча тосковать по правде,
И сколько б мы ни были не одни,
Я, все-таки, скучать имею право.
Поскольку ты не льстишь, и не жалеешь,
Не осуждая, можешь побранить,
Ты для меня, как парус тот белеешь
В тумане моря, как же не любить
С тобой такие редкостные встречи,
Когда потом всегда во мне замечен
Какой-то проблеск верного пути,
И я прошу тебя, пожалуйста, свети,
Как можно дольше мне свети на крае бездны,
ТОгда мы в ней не канем бесполезно.