Помню дни, что тянулись, как муть:
То трясина, то дымчатый мрак.
Для того, чтобы просто вздохнуть
Нужно было собраться в кулак.
И нести себя всю - кулаком,
Разожмешься - стечёшь, как песок,
Разожмешься - внутри все, как ком
Сжалось, болью стреляя в висок.
«Почему? Почему? Почему?
Я была как открытая рана -
И твердила, рыдая, Ему.
«Рано. Рано.
Предательски.
Рано».
И мой Ангел спустился с небес:
«Что-то быстро теряешь ты вес.
Не за плотность волнуюсь твою,
Я про душу сейчас говорю.
Ты не знала? От боли утрат
Истончаются крылья в сто крат,
Не писать, ни творить и ни петь -
Больше не на чем будет взлететь».
На бегу я твердила Ему:
«Рано. Рано. Зачем? Не пойму»
И сказал нежно Ангел тогда:
«Погоди. Не беги. Погоди.
Тяжело же с дырою в груди.
Пустоту не заполнит вода.
Ею больше не плачется, да?
Дай я просто тебя обниму,
И на крылья немного возьму
Этой грусти - твоей пустоты -
И тогда разглядишь, где в ней Ты.
Во вселенной пустот, знаешь, нет,
Пустоту заполняет там свет.
Все уходит туда в нужный срок,
И никто больше не одинок.
Но с земли это не разглядеть:
Только крылья взрастить и взлететь.
С пустотою своей не борись,
Заполняй её светом - и ввысь.
Во вселенной ведь всё по любви.
Ты живи. Ты живи. Ты живи».
И в тот свет он вернулся, там - Дом.
И теперь я не та, что была...
Как с молитвою вспомню о нем,
За спиною растут два крыла...