На небе сегодня собранье богов,
По теме у Зевса разборка полётов,
Кто как хорошо выполнял свою роль,
Довольны ли люди, моря и земельный покров.
Аид встрепенулся и выступил первым:
- Народ не боится ни смерти, ни гнуса,
Скажите, на милость, где взять столько нервов?
Гефест посмотрел и лишь усмехнулся.
Его-то проблемы куда посерьёзней:
Намедни, буквально, случился пожар.
Сгорело, что было: ровно семь деревень,
Он сам постарался, на что ещё дар?
Но жители те не заметили даже,
Что были намёки в том страшном пожаре.
Там залежи руд и металлов полезных,
Но продали все из карьеров железных.
"Я с ними священным, а им только деньги!
А, ну их!" - махнул он рукой и скрылся в колоннах Олимпа.
К трибуне с тревогой ступила Афина:
- Уж как не старалась я им донести,
Что войны отныне не праведный грех.
Я и намекала, просила, молила,
Но, будто утерян в них разума свет!
Причины раздоров сошли в приметив:
Кто самый там главный и все тут!
"А как же история?"- спросите вы:
Так то лишь мотив.
Неугодное - все перепишут.
И шёпот пошёл по рядам возбуждено:
"Подумайте только, мы больше не боги?"
Всплывало то в третьем, то пятом ряду.
И Зевс помрачнел, лишь вздыхал обречённо,
"Неужто конец и готовь эпитафии?... Ну уж нет, не на этом веку! "
Он с трона поднялся и гул замолчал, лишь эхом дыханье разносит.
- Так, братья и сестры, и дети мои! Погода мне крайне ясна. Я принял решение, если кто спросит, ответьте: "Наслать человечеству кару богов, пока разум не пояснеет!"
Не будет покоя в делах всех неверных, уж вы позаботьтесь об этом! Чтоб всех, кто кичится, сдуло так, как они. Все то, что неверно - уничтожить стихией. От нас по оратору каждого вида. Берём чистых сердцем, стариков и детей, пусть истину тёмным доносят! Глядишь и получится, беды исправим, а нет, так погубим и заново эру настанем.
На этом свой посох Зевс в небо навёл и молнии наземь направил. Не будет покоя, он сам говорил, и передал всем, кто исправен.