Губами иссохшими ночь целуя,
Душой электрический свет впитав,
Пишу на надгробии: «Аллилуйя»...
Остывшее сердце хранит плита
Могилы. Я толщу пробью асфальта,
Но, крик сдержав, крепко зубы стисну.
Пусть улица хриплым, глухим контральто
По мне, одинокой, справляет тризну.