Есть бабы-змеи, хуже анаконды,
Их жизнь доводит - строго не сужу.
Но эти, Магдалины и Джоконды,
мне не пример,
я про свою скажу:
Хлебнула баба горя с первым мужем.
Я одного никак не мог понять:
Зачем я ей, почти такой же, нужен,
Зачем на шило мыло-то менять?
Высокий лоб и гордая осанка,
Глаза - два блюдца, неба голубей.
Жила б себе с племянницей Оксанкой,
А, на таких, как я, плюнь и забей.
Нет, приютила,
целоваться лезла,
(в ней интерес к мужчинам не пропал)
Но пьяницу исправить бесполезно –
Немало я ей нервов потрепал.
И вот представьте:
Отхожу с похмелья,
Устроив перед этим форс-мажор,
(естественно, когда лакаешь зелье,
то ты не сам, а дьявол дирижёр)
Башка трещит, и память лоскутами:
(с какой-то девкой пил на брудершафт).
Все выпивши, становятся скотами,
сказал нам Достоевский (или Гафт?)
Да, в этот миг любая Магдалина,
мне, плюнув в душу (по английски: soul),
сказала бы:
- Исдохни, кобелина!
Моя же - в кружке мне несёт рассол…