Из цикла "Славянские боги"
Кот, сиганувший в окно, видать, до шерстинки промок аж,
хлынуло, как из ведра, с крыши, дырявой, что шаль;
то дождевые свои одежды развесила Мокошь –
царственной влаги из недр вышних ей нынче не жаль.
Сутки уже у крыльца мокнет отцветший касатик,
мак облетает, зато крин у калитки набряк.
Ряской пахнуло с пруда – то водяной-волосатик
выбрался на берег и всласть прикорнул средь коряг.
Плодна сырая земля более после нагрева –
семя Сварог уронил, смертной тоской обуян.
Сколько с тех пор ни родит её многоводное чрево,
на полотне мировом ткацкий заметен изъян.
Слякоть да мокредь, сады и золотые колосья,
паводка благо и бич, дар и проклятье дождя…
Пряха, кикимора-смерть, Матерь Вселенной, мокосья –
что не проделает луч, в тёмные воды войдя!
Вьёт паучиха узор в тихой избе Подмосковья,
правит заветную нить, нави навстречу скользя.
В пятницу вышла во двор рано поутру Прасковья:
с крыши по-прежнему льёт, а к рукоделью – нельзя…
Июль 2019