Революции не было года,
Когда злобой к тиранам горя,
На Урале "по воле народа"
Расстреляли чекисты царя.
Факт известный. О нём мы читали.
Он в учебники даже внесён.
Но, узнав этой казни детали,
Я, поверьте мне, был потрясён.
Царь Романов с детьми и супругой,
Без учёта их лет и вины,
Вместе с личным врачом и прислугой
Были втайне от всех казнены.
Стражи узников ночью подняли.
Чтоб не видеть в их взглядах укор,
В полутёмном, закрытом подвале
Торопливо прочли приговор.
А затем взяли слово наганы.
Им привычны такие дела!
Растерзали свинца ураганы
Обречённых на гибель тела.
Кто-то рухнул, а кто-то метался,
Кто-то замер, кошмаром объят,
Лишь руками от пуль закрывался,
Ощущая стрелявшего взгляд.
Ах, как славно чекисты трудились!
Как безудержно сеяли смерть
До мгновенья пока не свалились
Те, кто должен был там умереть.
В дымном, кровью залитом подвале,
Жуткой бойни венчая процесс,
Беспощадно штыки добивали
Алексея и юных принцесс.
Жертвы замерли. Очи закрыты
И молчанием скованы рты.
Плакать некому. Дети убиты
И родители тоже мертвы.
В тишине из подвала солдаты
Всех казнённых в машину снесли.
По разбитой дороге куда-то
Под охраной стрелков увезли.
В тайном месте убитых сгрузили
И в туманной, предутренней мгле
Их нестройной шеренгой сложили
На холодной и влажной земле.
Выполняя приказ коменданта,
Все одежды ножом рассекли.
Сорок тысяч каратов брильянтов
Из корсетов сестёр извлекли.
Обнажённым, распластанным трупам
Был устроен в конце маскарад.
С леденящим сознание хрустом
Им уродовал лица приклад.
А когда всех под "масками" скрыли,
Заметая расправы следы,
Их зарыли, сожгли, утопили
В шахте брошенной, полной воды.
Так, исполнив эпохи веленье,
И во имя высоких идей,
Состоялось в ту ночь преступленье -
Казнь ни в чём неповинных детей.
Дело сделали быстро и чисто.
Но, расправившись с царской семьёй,
Первый шаг совершили чекисты
В кровью залитый тридцать седьмой...