Чешет по печени сладость запоя,
Утро кумарной кувалдой в башку
Бьёт. И блюёшь от хмельного прибоя,
Чистишь водярой прямую кишку.
Льётся рассудок в бреду перегара,
Пластик стаканов меняет хрусталь,
Массу эмоций даёт стеклотара,
Смрад от селёдки заглушит печаль.
"Три топора" рубят пьяную тушу,
Прямо под корень, но хочешь ещё,
В зеркале луж ищешь гиблую душу
Труп её видишь, накрытый плащём.
Близкими стали обрюзгшие лица,
Здесь на скамейке сидит вся родня:
Шлюхи, бомжи, упыри, кровопийцы,
Дворник с насваем украсит сходняк.
Льются в блевотине сладкие речи,
Здесь шаурма делится на восьмерых,
Утро с портвейном, "Охота" на вечер,
Лупит "Боярышник" чётко под дых.
Главные тосты уже под луною
Жёлто-кровавою молвит сосед,
Недоросль жалкий, что брошен женою,
Свора друзей проклянёт её в след...
Похоть у урны и слякоть экстаза,
Семя посеяно в грунт из бычков,
Вместо навоза шприцы и зараза,
Лужи поносные брошенных псов.
Чудо-любовь за фуфырик и шкалик,
Да в поцелуях спиртная слюна,
Море грязищи вы долго искали -
Тина зловонная дарит у дна.
Жизнь здесь струится, мочёю воняет,
Хоть подзаборная, но бьёт ключом.
Зона комфорта меж адом и раем,
Святость чекушки заместо икон.