Не был я вчера в Египте,
И не шастал к Нефертите,
Я вчера совсем не пил
И к Наташке не ходил.
Так откуда этот ужас:
Снег ложится.
-Нынче стужа-с.
-Да-с,
Жгут костры из мебелей,
Не слыхать:- Давай, налей.
А по улице штыки,
Как блестящие клыки,
Рвут живое на куски,
Пусть родня, пусть свояки.
Мёртвые не имут сраму,
Их бросают скопом в яму,
Рвы и ямы, рвы и ямы.
Сапоги сорвут, портки,
Чтоб добру не пропадать…
Где я был? Япона мать!
Я на облаке летал,
Звёзды, как цветы, срывал,
К солнцу прилепил лучи,
- Ты свети,- кричал- свети!
Сказки слушал и мечтал,
И нарвался на скандал-
Дед грозил надрать мне уши,
Жулька лаял: Ай, ай, ай,
А коза, моя коза,
Вдруг сказала:- Эх,, беда-а,
Вместо сказки ерунда-а.
Жил, был в царстве
Тридевятом,
Или где подальше,
Был и дворником, солдатом,
И по дому старшим.
А ещё писал в куплетах
О любви и о котлетах,
И о грозном КГБ,
Получалось так себе,
Э…
Впрочем, было всё не так.
Жил и был волшебник, маг,
С длинной тряской бородой,
И совсем уже седой.
Говорил:- Не обессудь,
Как- нибудь рассеем муть,
И среди карельских скал
Мы устроим карнавал.
А ещё была ворона,
И на ней царя корона,
В блёстках ярких сапоги,
А ходить в них не моги-
При дожде намокнут сразу,
Расползутся на куски,
И утонут в лужах стразы,
И дырявые носки.
Тонут, тонут, тонет всё
От погоды, от тоски,
От вина, от винегрета,
От любви Маруси, Гретты,
От пожарищ по лесам,
Денег нет, чиновник хам,
Бьют наотмаш, по зубам,
Бам, бам, бам…
Это в царстве тридевятом,
Или даже в тридесятом
Бьют и бьют в колокола,
И летит, летит молва
Через лес, моря и горы.
Долетела до меня,
Мол, готов зачин для сказки,
Дума приняла Закон:
Жили, были… Это он.
Интересно, с чьей подсказки.
Маг придумал, иль ворона,
Потеряв свою корону,
В блёстках ярких сапоги,
Не найти, как не крути.
Или кто прислал по почте,
Так надёжней, если хочешь,
Чтоб тебя никто не знал,
Словно в маске в карнавал.
Да, правда вырвется наружу
И в жару, и в злую стужу.
Будут имя полоскать,
Да Япона вспоминать.